Бз на ТВ это

самые лучшие в мире болельщики «Зенита» на стадионе «Петровский»

Башкирская золотодобывающая компания

Бобруйский завод тракторных деталей и агрегатов

Костромское высшее военное командно-инженерное училище радиационной, химической и биологической защиты (военный институт)

биол., воен., г. Кострома, образование и наука, хим.

Центр военно-технических проблем противобактериальной защиты

воен., образование и наука, техн.

асфальто-бетонный завод дорожно-ремонтного строительного управления

Туринский целлюлозно-бумажный завод

организация, Свердловская обл.

автоматизированный мобильный бетонный завод

Костромской филиал ВУ РХБЗ

биол., воен., г. Кострома, образование и наука, хим.

Санкт-Петербургский зональный научно-исследовательский и проектный институт жилищно-гражданских зданий

образование и наука, организация, Санкт-Петербург

рота войск радиоактивного, химического, биологического заражения; рота войск радиоактивного, химического, бактериологического заражения рота радиационной, химической и бактериологической защиты

Директор «Кубань 24» Ждан Тихонов: телевидение без телезрителя — это просто монитор

биол., воен., связь, хим.

начальник службы радиационной, химической и бактериологической защиты

Ленинградский трубопрокатный завод

инженерный батальон заграждения

губернский земельный отдел

губернский отдел здравоохранения

губернское земельное управление

Военный университет радиационной, химической и биологической защиты

биол., воен., Москва, образование и наука, хим.

батальон войск радиоактивного, химического, биологического заражения батальон войск радиоактивного, химического, бактериологического заражения бригада войск радиоактивного, химического, биологического заражения бригада войск радиоактивного, химического, бактериологического заражения батальон радиационной, химической, биологической защиты

биол., воен., связь, хим.

Источник: sokr.ru

ТЕЛЕВИДЕНИЕ. Искусство телевидения

Всем нам, людям XX века, удивительно по­везло. Никогда прежде человечество на протя­жении жизни одного поколения не становилось свидетелем и участником такого числа откры­тий — и каких открытий! Тот, кто в детстве восхищенно наблюдал за полетом первого аэро­плана, на склоне лет на экране телевизора увидел смельчака, совершающего космическую «прогулку».

На экране телевизора. А ведь за этим при­вычным словосочетанием тоже стоит одно из самых больших изобретений века.

Стремление видеть, видеть как можно боль­ше, было присуще человеку с того самого мо­мента, когда он осознал себя разумным сущест­вом. И не просто видеть, но и передавать свои сведения о мире при помощи изображений. Ведь древние наскальные рисунки, по мнению некоторых ученых, не только продукт художе­ственного творчества наших далеких предков, но и отражение их стремления найти, изобре­сти универсальное средство общения. А рядом жила другая мечта — видеть на расстоянии. Недаром фольклор каждого народа обязатель­но хранит миф, сказку, предание о волшебном зеркале или о незамутненной глади чудесного озера, которые могут явить образ того, кто находится за тридевять земель.

УПЛАВНЯЛКИ НА АНДРОИД ТВ БОКСАХ. ОНИ СУЩЕСТВУЮТ, НО ЭТО ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ ЗАТЕЯ

Чем больше человечество накапливало зна­ний, сведений, чем шире раздвигались его миры, тем реальнее становилась сказка, тем необхо­димее становилось ее воплощение в жизнь. Те­левидение — не только результат гениального озарения, посетившего талантливого изобре­тателя. Телевидение появилось в XX в. потому, что без него больше нельзя было обходиться. И совсем не случайно, что над телевидением одновременно бились изобретатели в разных странах — Америке, Англии, России.

В России появление дальновидения связано с именем профессора Б. Л. Розинга, который в 1907 г. запатентовал свое открытие — первую электронную трубку.

1928 год. На экране «телефота» пробежал ташкентский трамвай: изображение стало дви­жущимся.

Иконоскоп Катаева и Зворыкина, трубка Шмакова и Тимофеева, устройство Брауде для демонстрации кинофильмов. А в новогоднюю ночь 1939 г. начал работу Московский теле­центр на Шаболовке.

Но истинный век телевидения и у нас и за рубежом начался в послевоенные годы. Не­сколько цифр дадут представление о том, как бурно оно развивалось: в 1945 г. передачи Мос­ковской телестудии принимали только 425 те­левизоров; в 1948 г. число телевизоров уве­личилось. до 250 тыс. Телестанции работали, кроме нашей страны, в Англии и США. А в 1965 г. пятая часть жителей Земли уже регуляр­но смотрела телевизионные передачи. Теперь армия телезрителей на нашей планете ежемесяч­но увеличивается более чем на 2 млн. человек.

Что же принесло планетарное зрение века искусству?

На первых порах телевидение выступило только как посредник между разными видами искусства и массовым зрителем. Оно было лишь удобным способом «доставки на дом» теат­рального спектакля, концерта, кинофильма, циркового представления. Эта функция телеви­дения никогда не отомрет. Телевидение играет и будет играть огромную роль в эстетическом воспитании человека, делая доступным каждо­му лучшие произведения других искусств.

Но телевидение начинает говорить и своим художественным языком, вырабатывая собст­венные выразительные средства. Молодое ис­кусство ищет себя в разных жанрах и формах. Уже появились и моноспектакль (спектакль одного актера, который родился на эстраде, но получил свою подлинную жизнь на телевидении), и документальная драма, и телевизионный фильм.

На телевидении родился многосерийный повествовательный лите­ратурный театр, который позволяет нам вечер за вечером следить за жизнью ге­роев, войти в их мир, ощутить их судьбу, как свою собственную. Телевидение экранизирует театральные пьесы, сценарии, прозу, поэзию. Но уже рождается и оригинальная телеви­зионная драматургия.

Уже можно говорить и о первых успешных результатах сложного поиска. Телевизионные фильмы «Ведьма», «Загадка Н. Ф. И.», «Очарован­ный странник», «Моцарт и Сальери», «Третья, патетическая», «А теперь пусть уходит», «Вызы­ваем огонь на себя» и телевизионные спектакли «Молчание моря», «Седьмой спутник», «Кюхля», «Как мимолетное виденье», «Наташа», «Рассказ о первой любви», «Гром на улице Платанов» — это произведения нового телевизионного искус­ства, вызванные к жизни молодой одиннадца­той музой — телевидением. В чем же особен­ности нового вида творчества, или, как принято говорить, в чем его специфика?

На этот вопрос сейчас еще нельзя дать исчерпывающего ответа: ведь телевидение очень молодо, художественное телевидение еще мо­ложе; оно развивается, меняется на глазах, ищет, ошибается, добивается успехов.

Прежде чем говорить о выразительных сред­ствах телевизионного искусства, нужно опре­делить его границы. Согласно широко распро­страненной точке зрения, особенности нового искусства телевидения определяются его при­родой: «камера является музой», как сказал известный кинотеоретик Бела Балаш. Иными словами, камера, нацеленная на жизнь, сама типизирует, обобщает, делает то или иное явление эстетическим фактом. (Приблизительно так обстоит дело в художественной фотографии.)

При таком подходе рамки понятия телеви­зионное искусство раздвигаются так широко, что включают и репортаж, и очерк, и выступление человека на экране, и другие публицистические и документальные передачи.

Действительно, телевизионное искусство во многом определяется его возможностями и при­родой. Приведем простейший пример. Вот за­жегся в центре экрана голубой огонек. На эк­ране вроде ничего особенного не происходит; просто рассказывает о своей книге писатель, которого ты никогда прежде не видел.

Но вот он остановился — наверно, потому, что голос стал «садиться»; смущенно посмотрел прямо на тебя, будто извиняясь, налил в стакан во­ды — и ты видишь, как от волнения чуть дро­жит его рука. Казалось бы, ничего не про­изошло, но тебя заворожил момент несрепетиро­ванной жизни; тебе вдруг стал интересен этот человек: не только то, о чем он говорил, но и он сам, даже больше — в тебе родилось какое-то чувство доверия к незнакомцу на экране.

В этом простейшем примере нетрудно обна­ружить те свойства телевидения, которые тео­ретики назвали эффектом присут­ствия, сиюминутностью, до­стоверностью, интимностью,— свойства, которые принято считать его специ­фикой.

Многое роднит телевидение с кино. Основа и того и другого — движущееся на экране двухмерное изображение; и там и тут мы встре­чаемся с делением изображения на кадры, с монтажом. Наверное, поэтому телевидение иногда называют малоэкранным кино.

Но кино и телевидение не близнецы. Призна­ков различия у них не меньше, чем сходства. Ведь на киноэкране мы видим результат завершенной работы: съемка, монтаж, озвучивание — все отделено от нас временем. А живая телевизион­ная передача рождается в тот момент, когда мы ее смотрим у своих телевизоров. Актеры играют перед студийными телекамерами, одно­временно в режиссерской аппаратной идет мон­таж — и режиссер из нескольких вариантов изображений, которые видит на экранах, тут же, на ходу, отбирает то, которое через несколь­ко секунд будет послано в эфир и принято мил­лионами кинескопов.

Телевидение, в отличие от кино, не может так смело распоряжаться пространством, сжи­мать и растягивать время, его изображение не столь многопланово, но ему и не следует стре­миться к этому. Мир телевизионного изображе­ния — это мир живого, сиюминутного действия, крупного плана. Не на столкновении заранее снятых кадров, а на живом, непрерывном актерском переживании строится действие. Телевизионные камеры (их не­сколько) наблюдают за актером, не мешая ему.

Если сравнивать кино- и телеизображение, то и тут можно найти очень важные различия. Кино родилось немым. Киноизображение с са­мого начала было главным средством выраже­ния мысли, идей, эмоций в кинематографе. А первых телезрителей даже называли радио­зрителями. Телевидение состоит в тесном род­стве с искусством звучащего слова.

Изображение в телевидении обычно не играет той главенст­вующей, подавляющей роли, которая принад­лежит ему в кинематографе.

Отличается телевидение от кино и по ха­рактеру восприятия: кинематограф — зрелище для больших аудиторий, а телевизионная пере­дача адресуется отдельному человеку.

Кино многое почерпнуло из тысячелетнего опыта театра, но телевидение в определенном смысле ближе к театру, чем кинематограф. «В одном и, быть может, наиважнейшем смысле зритель театра и зритель телевидения находятся в равном положении — и тот и другой ощу­щают себя присутствующими при зрелище, ко­торое возникает в данный момент. Оба они свидетели и сопереживатели вот этого — сегод­няшнего спектакля, который никогда уже в точ­ности не повторится, они соучастники самого процесса его рождения. » (В. Сапак, «Телеви­дение и мы»).

Различие между телевизионным и театраль­ным действием заключается в том, что в театре обычно мы сразу видим всю сцену, целую кар­тину, ограниченную рампой. Телевизионный экран дает последовательную смену изображе­ний: общие планы чередуются со средними и крупными, мы словно рассматриваем отдель­ные детали, останавливая свое внимание то на одной, то на другой. Телекамера (в этом ее сходство с кинокамерой) активно следит за действием, меняя планы, ракурсы, ритм.

Но это вовсе не значит, что телевизионное искусство — результат простого арифметиче­ского сложения разных свойств других искусств. И не правы те, кто обвиняет новую музу в «пи­ратстве».

Для нашего времени вооб­ще характерно стремление ис­кусств к синтезу, к обмену вы­разительными средствами. По­граничные знаки между раз­ными видами искусства пере­двигаются у нас на глазах. Ки­но, театр, литература изменяют свой язык, пользуясь опытом друг друга. Телевидение, толь­ко начав ощущать себя искус­ством, сразу включилось в этот всеобщий процесс. Как эстети­ческое явление оно интересно как раз зримым, ежедневным воплощением тенденций разных искусств к синтезу.

Однако искусства стремятся не только к сближению, но и к самоутверждению, к обособ­лению. Говоря об особенностях искусства телевидения, нельзя обойти то, что по справедливости считают его сердцевиной, его сутью,— характер его восприятия. Ведь впервые за тысячи лет ис­кусство получило зрителя не гостя, а хозяи­на, который принимает в своем доме тех, пе­ред кем он робел и кем восхищался в те­атральных и концертных залах, картинных галереях, на кинопросмотрах, Искусство, при­шедшее к нам в дом, приспосабливается к нам, становится проще, доступнее, человечнее. Од­ним словом, выразительные средства телеви­зионного искусства обусловлены целой суммой особенностей телевидения: и размером экрана, и характером телевизионного изображения, и тем, как оно сочетается со словом, и мерой условности, которая допустима на телеэкране, и интимностью восприятия, и тем, что искусство приходит к тебе домой.

Наиболее удачные произведения малоэк­ранного искусства отличаются лаконизмом, скромностью изобразительного решения.

Контакт актера в телевизионном спектакле со зрителем более прямой, а главное, более непосредственный, чем даже в театре, не гово­ря о кино. Сидя у домашнего экрана, мы пси­хологически готовы к тому, что человек на экра­не обратится прямо к нам. Очень часто так и происходит: герои телеспектаклей, не выходя из образа, обращаются непосредственно к нам, делятся своими соображениями о происходя­щих событиях.

Своеобразие телевизионного искусства, пе­ревес в нем слова определяют характер те­левизионной драматургии. Повествовательное начало, элемент рассказа, монолога в ней силь­нее, чем в кино или театральной драматургии, Телевизионная драматургия еще только фор­мируется, но уже можно сказать, что основная ее черта — преобладание действия внутрен­него над внешним, фабульным. Слово само становится действием; недаром говорят, что природе телевидения больше всего соответст­вует психологическая драма и драма идей, Передать мысль, идею телевизионный экран способен лучше, чем киноэкран. И поэтому крупный план человеческого лица, передающий ход мыслей и движение чувств, играет такую большую роль в арсенале изобразительных средств телевидения.

Говоря об особенностях игрового телевиде­ния, мы вели речь о так называемых эфирных, «живых» передачах. Может возникнуть вопрос: а что произойдет, когда все спектакли будут заранее сниматься на пленку? И если говорить о телефильме, то чем он отличается от кино­фильма? Не победит ли кинопленка телевиде­ние, лишив его собственного лица?

Работники телевидения всего мира уже отве­чают на этот вопрос своей практикой: они ста­раются все особенности «живых» передач сохра­нить и в программах, отснятых заранее. Чтобы не исчезло трепетное чувство эфира, многие телевизионные спектакли снимаются во время премьеры с экрана кинескопа, и сколько бы их потом ни повторяли, эффект присутствия не утрачивается.

Авторы телевизионных фильмов тоже ста­раются перенести все особенности «прямого» телевидения в свои ленты. Они снимают теле­фильмы методом телевизионного наблюдения, подобного скрытой камере кинематографистов (см. ст. «Новые» кинематографисты Франции»), в телефильмы часто вводятся интервью, выступ­ления, фотографии. А для игровых телевизион­ных фильмов применяется метод многокамер­ной съемки, который, как и в студийной пере­даче, позволяет актеру не прерывать жизни в образе.

. Итак, телевизионное искусство ищет свой язык. Оно еще в начале пути, но цель видится благородной, возможности — неиссякаемыми. Будущее телевидения поистине грандиозно. Уже взметнулась за облака «царица шпилей» — башня Останкинского телецентра, которая на 233 м выше Эйфелевой; в новом аппаратно-студийном блоке — десятки студий и съемочных павильонов, он оснащен новейшим оборудо­ванием, в нем будет работать более ста видео­магнитофонов. И еще одна, весьма красноре­чивая цифра: объем здания телецентра — мил­лион кубических метров.

В наш век бурного развития наук вымыслы фантастов очень быстро устаревают. Действи­тельность смелее и энергичнее в поисках нового. И вот уже 1 октября 1967 г. в 16 часов 15 ми­нут советское телевидение начало регулярные цветные передачи. А в лабораториях ученых уже родилось стереоцветное телевидение!

Скоро все экраны станут многоцветными, а изображе­ние на них — стереопластическим, звук — объемным. Система спутников связи, запущен­ных в околоземное пространство, сделает круго­светное телевидение реальностью.

Но как бы ни развивалась, как бы ни совер­шенствовалась техника телевидения, у телеви­зионного искусства всегда останется одна глав­ная задача — помогать человеку познавать окру­жающий мир и самого себя.

Источник: enciklopediya1.ru

Скверу быть!

Глава Люберец Владимир Волков встретился с жителями северной стороны города. Поводом стало запланированное строительство ледового дворца на улице Побратимов, которое вызвало у людей много вопросов. Подробности – в сюжете Луизы Егиазарян.

Сквер между домами 15 и 17 на улице Побратимов – один из любимых зеленых уголков для жителей северной части города. Узнав, что на этом месте планируется строительство спортивного сооружения, люберчане обратились к представителям власти.

Юлия Грачева, жительница г.о. Люберцы: «Это единственный зеленый островок, потому что ближайшего здесь нет, кроме Наташинского парка, где можно погулять с детьми, где пожилые люди могут выйти, погулять».

Именно по этой причине большинство жителей были против строительства ледового дворца на месте сквера. Точку в вопросе поставил глава городского округа Люберцы Владимир Волков.

Владимир Волков, глава г.о. Люберцы: «Решение уже принято, назад никакого не будет, никакого ледового дворца здесь не будет. Оставляем сквер. Тогда предложение к вам создать небольшую рабочую группу. Пусть от вас будет 5-7 человек.

Мы закрепим проектировщика, в течение осеннего зимнего периода мы запроектируем, отвечать будет заместитель администрации по благоустройству Романцова Наталья Николаевна».

Обустроить на этом месте современную, комфортную и безопасную зону отдыха Владимир Волков пообещал следующим летом. А для строительства ледового дворца, который крайне необходим спортсменам, уже выбрали другую локацию.

Владимир Волков, глава г.о. Люберцы: «Есть шикарное место вдоль коллектора Мосводоканала, удобное. И там пустырь, который можно использовать под спортивный объект и всякая преступность там уйдет. Поэтому интересы соблюдаем всех жителей и здесь, и там. Принимается?

Принимается!».

Источник: lrt.tv