Тут мы размещаем полезную информацию, уроки, лайвхаки и прочие полезности, посвященные производству видео контента и доставке его конечному пользователю.
Май 29, 2018
Урок #6. Постпродакшн сериалов
В данном уроке учимся настраивать новый проект в AVID Media Composer , чтобы работать в нём было удобно.
Поговорим о том, как настроить Avid Media Composer.
Запустим программу Avid Media Composer. Перед нами открывается диалоговое оно с выбором проекта. Перед тем как продолжить работать, давайте его настроим! Первое, что мы видим, выбор профиля. Вы можете создать новый, импортировать уже существующий, или использовать уже готовый.
В данном случае указан мой профиль. Далее переходим к типу проекта:
— Private — это когда проект находится на локальном диске, и только вы его видите под своей учетной записью операционной системы.
— Shared – это когда проект находится в общедоступном месте и его видят все пользователи.
— External – это когда проект находится не только в вашей операционной системе, но он также находится на внешних дисках, на flash-накопителях или на другом компьютере. Это самый удобный и распространенный вид проекта! Давайте его выберем и сохраним проект на внешний диск.
Как снимают передачи на тв
Для этого нажимаем на папку, выбираем внешний диск и — «ОК».
Нажимаем «New project», теперь настраиваем проект.
читать дальше
Начнем с названия проекта, я его назову «TEST». Выбираем с каким форматом будем работать, в большинстве случаев я работаю с форматом 720р25. Обращаю ваше внимание, что при выборе формата, это не значит, что именно в таком формате нужно импортировать материал (Avid Media Composer практически все форматы поддерживает), далее оставляем по умолчанию, нажимаем «ОК».
При создании нового проекта, автоматически создается «bin» с названием проекта. Так как сейчас у нас нет материала к работе, давайте его удалим и очистим корзину, чтобы он нам не мешал.
Прекрасно! Переходим к окну проекта.
Как начиналась многокамерная съемка…
В этой публикации речь пойдет об одном из первых опытов многокамерной съемки в отечественном телевизионном кинематографе – о работе над игровым фильмом (опять же одним из первых, специально предназначенных для показа по ТВ), в котором уже тогда угадывались черты новой экранной эстетики.
О. Кознова
Ольга Васильевна Кознова – заслуженная артистка России, режиссер, сценарист. Окончила Высшее театральное училище (институт) им. М.С. Щепкина при Государственном академическом Малом театре России по классу профессоров В.Н.Пашенной, А.Д.Дикого, М.Н.Гладкого (1949 г.).
Играла в Московском Литературно-драматическом театре при ВТО (1949 – 1955 гг.) – художественные руководители, заслуженные деятели искусств РСФСР В.Бебутов, К.Вахтеров, народный артист РСФСР Л.Прозоровский. 40 лет проработала на ТВ (1956 – 1996 гг). Режиссер многих телевизионных фильмов, театральных и литературных передач.
Как снимают тв передачи
Среди них пять серий телефильма «Путешествие к Чехову»; «День Льва Толстого»; «Мастер» (в двух сериях) о М. Булгакове; «Роковые яйца» – с ведущим В.Лакшиным, «Выстрел на Черной речке» и др. – с ведущим А.Панченко; «Горьким словом моим посмеюся..» в двух сериях фильм о Н. Гоголе; «Ivan Bounme»; «Путешествие к Набокову» – с ведущим И.Золотусским; «Ручка, ножка, огуречик. » – телеспектакль по рассказу Ю.Домбровского. Опубликованы статьи: «Что вспоминается. » в сб. «Шаболовка, 53»; «Страницы истории телевидения», М., «Искусство», 1988 г.; «Памяти Юрия Домбровского. Из дневников и воспоминаний», газета «Русская мысль», Париж, №4300 от 13.01.2000 г. и №43001 от 20.01.2000 г.; книга «Сорок лет и один год»; «Страницы летописи», М., 2000 г. Институт повышения квалификации работников ТВ и радио. Живет в Москве.
Летом 1961 г. в одном из журналов появился перевод пьесы Дж.-Б. Пристли «Теперь пусть уходит». Это было для нас в диковинку: знаменитый драматург написал пьесу специально для ТВ, как бы побуждая нарождающийся телевизионный театр к поискам творческой самостоятельности в изобразительном решении, методе съемок, монтаже, работе с актерами…
В то время телевидение только вставало на ноги, программы в основном не фиксировались на каком-либо носителе и сразу выходили в эфир. Поэтому остро стоял вопрос: как сохранять созданное, запечатлевать единожды появившееся на малом экране? Порой живые передачи (такие еще называют «прямыми») великолепно получались со знаменитыми мастерами театра и кино. Но видеозаписи еще не было. И как же много замечательных программ «улетело в эфир», не оставив никаких зримых следов и запечатлевшись только в воспоминаниях.
Правда, в конце 50-х гг. все чаще нам на помощь приходила новая техника. Телеинженеры упорно пробовали съемку с монитора: во время трактовой репетиции или самой передачи специальная камера фиксировала действие на 35-мм кинопленку непосредственно с телеэкрана. Изображение при этом было поначалу неважным – мутноватым, вытянутым по кадру, но все-таки. Отсматривали материал, обсуждали, учились на своих ошибках.
Кроме того, в телепостановки, напрямую выходившие в эфир, иногда «вживлялись» снятые на узкую 16-мм кинопленку фрагменты – для большей натуральности или потому, что не все удавалось воссоздать в студии.
Вот эти специфические телевизионные вопросы, связанные с организацией творческого и технологического процесса, особенно остро встали перед нашей съемочной группой во главе с народным артистом РСФСР С.П. Алексеевым, когда мы подступились к телепьесе Пристли «Теперь пусть уходит». Главный режиссер литературно-драматической редакции Центрального телевидения СССР С.П.Алексеев (а я работала в этой редакции) был одним из немногих деятелей искусства, кто уже в те годы сумел по достоинству оценить великие возможности ТВ – он понимал, насколько взаимосвязаны в телевизионном творчестве Человек и Техника. И еще очень заботился о росте творческой молодежи на студии, отлично знал сильные и слабые стороны каждого – будь то ассистент или помощник режиссера, не говоря уже о режиссерах. Я гордилась, что входила в число его телевизионных учениц.
В 1961 г. Сергей Петрович Алексеев покинул Шаболовку и возглавил только что образованное объединение «Телефильм» на киностудии «Мосфильм». Но несмотря на это согласился (как позже оказалось, с дальним прицелом) параллельно с выполнением своих новых обязанностей поставить пьесу Пристли в нашей литературно-драматической редакции. Меня он назначил ассистентом режиссера, и я была счастлива! В «Теперь пусть уходит» были заняты блестящие МХАТовские актеры (в таких случаях на ТВ меж собой говорили – «шоколадный набор») – народные артисты СССР Ю.Кольцов, П.Массальский, Н.Блинников, В.Белокуров, И.Гошева, К.Головко, В.Муравьев, очень молодые тогда В.Невинный, И.Гуляева и другие. «Великолепная тройка» наших телеоператоров – О.Гудков, Б.Кипарисов (его имя носит одна из студий на Шаболовке) и Б.Ревич. Художником был И.Романовский, редактором Г. Данилова.
Работали над телеспектаклем долго и ответственно. Шли репетиции, актеры углублялись в жизнь и судьбы своих героев; режиссура с операторами и художником работали над мизансценами; декорации к телеспектаклю делались тщательно – все готовилось для будущего эфира и съемки с монитора в процессе передачи.
На мне, кроме прочего, лежала ответственность за отсмотр в «Госфильмофонде» английских кинокартин, чтобы потом показать нужные художникам, операторам, актерам… Они ведь должны были воссоздать атмосферу места действия, быт, одежду, поведение персонажей – ни о каких поездках телевизионщиков за «железный занавес» речь даже не шла. Помимо всего, нужно было успевать, как тогда мы говорили, «расписывать экземпляр» – делать отметки на тексте сценария для напоминаний и замечаний актерам и операторам.
Репетиции наши (до студийных) проводились в помещении театра регулярно – ведь текст актеры учили тогда наизусть! А я, надо сказать, находилась в «интересном положении» – весной должна была родить второго ребенка. К работе мы приступили осенью, и я все думала: успеем спектакль выпустить? Но с ноября эфир переносили на декабрь, на январь, наконец, на март! И я ушла в «декретный» отпуск…
В начале 1963 г. меня вновь пригласил С.П. Алексеев – участвовать в съемках теперь уже телекартины «Теперь пусть уходит», которую он ставил в объединении «Телефильм» на «Мосфильме» и где намеревался (впервые на отечественном ТВ!) применить многокамерный метод.
Весной того же года я приехала на «Мосфильм». С.П.Алексеев меня представил съемочной группе: художнику-постановщику Б.Бергеру, оператору-постановщику Э.Гулидову, недавним выпускникам ВГИКа – В.Нахабцеву (теперь знаменитый оператор!) и Р.Келли (один из известных операторов Эстонии), звукооператору В.Киршенбауму…
Вести съемки на кинопленку многокамерным методом в Союзе было в диковинку. Кинопавильон был закреплен за нашей съемочной группой. Необходимо было за полгода (срок по тем временам чрезвычайно короткий – кинокартины длительностью в час с небольшим в стране снимали по году-два) подготовить для показа по ЦТ двухсерийный телефильм на черно-белой 35-мм пленке (цветного телевидения в СССР не сущестовало), а затем сдать его в Госкино для демонстрации в кинотеатрах.
Дело в том, что тогда был сложный период и для телевидения, и для киноотрасли. Аудитория ТВ привыкла к телеспектаклям, к показу театральных премьер и кинофильмов. Но, как бы теперь сказали, контента хронически не хватало. Телецентр на Шаболовке был единственным, об Останкинском только мечтали (он откроется в 1967 г., к годовщине 50-летия Октябрьской революции).
Правда, в 1961 г. Центральное телевидение получило в пользование театральное здание на площади Журавлева, д. 1 (позже обретшее известность как Телетеатр – почитатели передачи «КВН» почтенного возраста наверняка его помнят). Но все же телевидение без премьер задыхалось. И привлечь на помощь творческое объединение «Телефильм» с профессиональным мосфильмовским коллективом для ЦТ было очень важно. Поэтому все мы понимали, что должны сделать фильм не хуже, чем в кино, но при этом – быстро!
Разумеется, на первых порах было трудно, даже очень. Начать с того, что ни директор съемочной группы, ни его замы, ни экономисты «Мосфильма», ссылаясь на «отсутствие прецедента», не хотели подписывать смету на фильм, который бы снимался доселе не ведомым многокамерным методом, да еще двухсерийный телевизионный. Никто в СССР – никто! – такого «не ваял». «Оля!
Вы должны сдалать смету, больше некому, – сказал мне Сергей Петрович, как ножом отрезал. – Иначе картину в производство не запустить». Внутренне я была с ним согласна. Но до сих пор не понимаю, как мне это удалось? Конечно, пригодился опыт помрежа на ТВ – ведь в этом качестве я «обсчитывала» наши передачи, выписывала деньги актерам и т.д. Когда получился первый вариант сметы «Теперь пусть уходит», дальше мне очень помогал экономический отдел «Мосфильма»: видя мои старания, они снисходительно прощали ошибки «неофитки».
Снимать мы должны были на многокамерной установке, похожей на Ampex, на самом же деле созданной «мосфильмовскими» «левшами» (группой во главе с главным инженером киностудии А.Высоцким) при поддержке самого С.П.Алексеева. Это был пульт, который мог перемещаться и во время съемок устанавливаться в нужной точке.
К нему кабелями подсоединялись от одной до трех камер с кинопленкой, за которыми стояли операторы. Они, как обычно на съемочной площадке, выстраивали кадр и брали нужный план (какой, им помогала соориентироваться я, заглядывая в режиссерский сценарий и подсказывая через наушники).
Но камеры включали не операторы, а я, находясь за пультом, – в соответствии с замыслом постановщика и согласно режиссерскому сценарию (причем прежде, чем остановить одну камеру, я запускала следующую, и обе в течение считанных секунд параллельно продолжали съемку, – этот «захлест» потом призван был помочь монтажерам разобраться что к чему). Монитора на установке не было, однако пульт располагался так, что эпизод я видела, как на ладони (вроде общего плана). Во время репетиций режиссура с кино- и звукооператорами и осветителями уточняла расположение камер и другой аппаратуры в мизансценах. Снимать мы должны были, как принято в кинематографе, «по объектам» с последующим монтажом.
Работавшая на картине режиссер-монтажер Н.Тимофеева (с благодарностью ее вспоминаю как высокого профессионала и чуткого человека) была одной из лучших и опытнейших сотрудниц «Мосфильма». Но и она вместе с ассистентками поначалу оказалась в некоторой растерянности. Ведь каждая из трех наших кинокамер запечатлевала на пленке «свое», что было внове.
Я обещала помочь в отборе материала к монтажу. Память у меня на изображение и текст была хорошей – «кинолента видения» (слова К.С. Станиславского) была яркой.
Однако «самая-самая» сложность заключалась в тогдашней нелюбви «большого кино» к телевидению и «киношников» к «телевизионщикам». (Ведь кинематограф считался, по ленинскому определению, «важнейшим из искусств», о ТВ же споры только разгорались – искусство это или нет?) Ну не любили они нас, и все тут. И снимать быстро не хотели. «Ведь на этом фильме, будь он для кино, мы бы спокойно года два работали, – горевал осветитель. – И зарплату бы получали, и премии; никто бы не торопил: быстрее-быстрее. ».
Но как же работать, чтобы успевать? Как? И вдруг я увидела в главном корпусе киностудии на знаменитой «мосфильмовской» доске объявлений: «Завтра в 8 часов утра начинаются съемки итало-советского фильма. режиссер Джузеппе де Сантис. Приглашаются. » Я убеждала своих операторов, звукооператора, осветителей идти, смотреть и слушать!
С администрацией итало-советской киногруппы мы договорились, получили приглашение… и предупреждение не опаздывать: «Начало ровно в восемь!». Пришли заранее. Ждем. Действительно, в 8.00 сам де Сантис приглашает всю съемочную группу и актеров – пусть не в костюмах, не загримированных – на площадку. Команда «Тишина!
Эпизод N№1». «Прошу Вас, господа, – обращается де Сантис ко всем собравшимся, – посмотреть репетицию эпизода, который мы будем сегодня снимать». Вскоре я поняла, что в точно заданных мизансценах актеры играют то, что приготовлено ими с режиссером заранее. Очень бережное отношение (и уважение!) к людям, да и к деньгам, – никаких задержек, остановок, якобы демократичных замечаний.
После прогона большая часть съемочной группы была отпущена для подготовки и уточнений (а не «покурить»). «Через два часа – съемка», – молвил де Сантис. Однако в павильоне работа не прервалась. Была доделана декорация. Очень быстро и четко свет подготовили «мосфильмовские» осветители, но под руководством шефа-итальянца (у него все было расписано!).
Осветители удалились – вышли операторы, звукооператор и микрофонные операторы. Действительно, через два часа площадка была полностью готова к съемке… Увиденное произвело на коллег, думаю, неизгладимое впечатление. О посещении итало-советского павильона я как «начальник штаба» (так полушутливо меня «окрестил» Алексеев) доложила Сергею Петровичу.
В нашем фильме были заняты МХАТовцы – те, которые играли у С.П. Алекесеева в телеспектакле 1961–1962 гг. Сценарий мы писали лишь режиссерский. Он учитывал как специфику многокамерных съемок, так и специфику кино (последняя была знакома всем, кроме, увы, меня, но я была старательной ученицей). Репетиции тут же с актерами и операторами, с цехами по свету и звуку расписывались по камерам.
Сергей Петрович при моем участии изобрел – и мы их сделали – большие листы сценария с текстом, где были отмечены и зафиксированы мизансцены с актерами (когда необходимо, рисовались кадры).
А как работали актеры, Боже мой! Это был еще настоящий МХАТ, это были ученики Станиславского и Немировича-Данченко! А как тонко, философски и человечно пребывал в главной роли Юрий Эрнестович Кольцов. Он играл гениального умирающего художника Кендла: его герой борется со смертью, пытаясь спасти хотя бы жизнь своих полотен.
Особенно меня поражала сцена, когда Кендл внезапно узнавал нежданную весть: глаза его удивленно распахнулись, голова чуть-чуть приподнялась; но, осознав произошедшее и не сдержав вздоха бессилия, он ронял голову на подушку. На репетиции Юрий Эрнестович обычно тихо обсуждал с режиссером-постановщиком или партнерами что-то по роли, по ходу сцены – просто, но глубоко, внимательно. Я всегда бывала рядом, понимала, что это великие минуты… В том, что пьеса имела успех в кинопрокате и многократно была показана по телевидению, несомненно, велика заслуга Ю.Э.Кольцова, как, впрочем и всего актерского ансамбля.
Актерам, мне казалось, легче сниматься с несколькими камерами: не надо торопиться, суеты в группе меньше. В мизансценах исполнители ролей существовали в атмосфере, приближенной, скорее, к театру, нежели к кинематографу. В общем, то, что фильм снимался целостными сценами, а не по отдельным кадрам, актеров устраивало, и они приветствовали многокамерный метод. Кинематографисты тоже почувствовали приближение грядущих перемен в самой организации съемочного процесса.
Позже я часто вспоминала о счастливой встрече с людьми кинематографа и великими артистами Художественного театра. В значительной мере благодаря им я осознала, как много нужно знать в литературе, философии, эстетике, истории – в жизни, наконец, – чтобы по-настоящему стать режиссером телевидения.
Источник: www.install-pro.ru
dmrog
Загадочное место, в котором мечтают побывать миллионы. Знаменитый телевизионный технический центр «Останкино», в котором можно заблудиться и встретить несколько привидений, в котором нужно быть в форме чтобы добежать из одного здания в другое, в котором живёт магия кино, в котором один этаж переходит в другой. в котором. Это предложение можно продолжать вечно.
На прошлой неделе я впервые побывал в телецентре. Конечно я не смогу рассказать обо всей закадровой жизни, но поделиться есть чем.
1. Начнём немного с внешнего вида. Это знаменитое здание в последние годы становится ярким изнутри и снаружи. О внутреннем мы поговорим в будущем, а внешняя яркость с высоты птичьего полёта смотровой площадки Останкинской телебашни выглядит так. Мне кажется, что его внешний вид знают множество людей за пределами столицы.
2. К Телецентру относится сразу несколько зданий, самое известное из которых — АСК-1. Аппаратно-студийный комплекс строился в 1964-1967 годах, когда была введена в строй первая очередь.
3. Сегодня здесь разместились самые известные студии. «Вечерний Ургант», например, снимается 4 дня в неделю. С понедельника по среду — один выпуск в день, а в четверг снимают сразу два.
4. В студии снимать запрещено. Такие уж условия. Было бы интересно показать Вам что-нибудь, но нарушать правила я не буду. не в этот раз точнее 🙂 О студии скажу так: я ожидал, что она будет несколько больше, но тут вступает в силу тот самый оптический обман, которым пользуется любой фотограф и оператор с хорошим объективом.
5. Так уж совпало, что в этот день Владимир Владимирович с народом общался. мы его там не застали. И слава богу, а то фиг бы кто в здание вошёл. Только Пугачёва мимо пробегала. )
6. То, что происходило за кадром самого главного прямого эфира года обсуждается уже неделю. А мы в это время просто видели его на множестве экранов.
7. Во время эфиров за этим пультом сидит режиссёр и решает что же пойдёт в телевизор.
8. Конечно экскурсионная программа не проходила бы во время реальной работы. Экраны включили для нас чтобы показать само устройство системы. Здесь спокойно размещается изображение с пары десятков камер, установленных в студии.
9. По соседству занимаются звуком. Мы в Московском регионе видим трансляцию уже с устранением ряда недочётов. Полный оригинал идёт на Владивосток.
10. Теперь мы перемещаемся в студии, которые открыты для гостей. Здесь снимается «Познер».
11. О самой программе я ничего не скажу. Честно: не смотрю. А вот её студия — полная противоположность «Урганту». Здесь небольшая съёмочная площадка в просторном зале. Нет зрителей. Вместо них стоят стульчики.
Эдакий VIP зал. Шутка, конечно. На самом деле в данный момент просто не готовятся к съёмкам.
12. Обратная сторона студии — отдельные этажи для съёмок. Все условия для спокойного творческого процесса. Студии можно назвать отдельными небольшими мирами, в которых можно закрыться от всех окружающих. Ещё одну студию сфотографировать тоже было нельзя. «Спокойной ночи, малыши» снимается в маленьком помещении, где пройти не всегда просто.
13. Пробегая к другой студии выхватываю в кадре небольшой буфет. Таких мест в Останкино очень много.
14. Дальше одна из самых известных и популярных съёмочных площадок. Пусть говорят — известное шоу Андрея Малахова. Одно из жанра «ой они опять ругаются тут, надоели уже, не буду смотреть, но он прав, а она нет!». Не поняли о чём это? Значит у вас в семье просто не смотрят подобное.
15. Большой павильон с двумя входами для особо отличительных героев программы.
16. Заметьте! Здесь для съёмочной группы стоят кресла!
17. В студии я узнал чуть больше о том как собирают героев для программы.
18. Задача у редактора простая: поехать и привезти Иванова, Петрова, Козлова и всех остальных. Всё. Постановка задачи закончена. Как всё это сделать — уже проблема поехавшего за тридевять земель.
19. Склоняюсь к мысли, что я бы так работать не смог.
20. Перебегаем дальше. Атриум АСК-1, из-за существования которого работники назвают телецентр «стаканом».
21. Работа с отснятым материалом и со звуком — отдельная тема. Перед нами небольшая аппаратная нелинейного монтажа. Перед сами знаменитое «Поле чудес», снимающееся уже столько лет, что съёмочная группа научилась снимать всё сразу, профессионально и без косяков. Вообще сработавшаяся команда является не только залогом успеха, но и радостью для всех остальных трудящихся.
В шоу 300-400 склеек материала! Весь процесс создания выпуска составляет примерно 24 часа. 6 часов готовится студия, 2 часа непосредственно съёмки.
22. Дальше монтаж и звук. Работники постеснялись попозировать, поэтому в кадре снова никого кроме Леонида Аркадьевича. Здесь выделяются некоторые моменты, добавляется смех там , где его было маловато. На сёмках нет нескольких звуков: выход «приза», открытие буквы. В этот момент у меня появилось желание как-нибудь раз побывать на съёмках.
Не «Поле чудес», а что-нибудь более знакомое, чтобы понять насколько всё отличает там и «в ящике».
23. Снова перемещаемся. За окном здание через дорогу — АСК-3.
24. А теперь перед вами студия, где проводится запись звука для кино, сериалов и всего-всего что нужно.
25. Она полностью изолирована от остального комплекса и держится на пружинах. На входе глухая дверь для полной звукоизоляции. Если здесь кого-то будут «убивать», соседи не услышат. А перед нами полы всех вариантов для создания правдоподобных шагов.
26. Ванна для звуков воды, ящики, отдельные комнатки.
27. Здесь проводится запись голоса диктора.
28. А это шкаф с творческим мусором, которому позавидует ваша кладовка или гараж. Звуки бывают разные и понадобиться может всё что угодно. Иногда за день записывают звуков всего на 5 минут фильма. Бывает, что некоторые звуки создают в темноте)
29. Перемещаемся в ещё одно огромное помещение. Это транспортный коридор, в котором перевозят всё необходимое. Через него же в телецентр попадают грузы или экзотические гости. Не поведёшь же через КПП любое животное. Мне сейчас при обработке фотографий подумалось, что это первый этаж.
Но в памяти отложилось, что после этого мы спускались вниз по лестнице. Учитывая слова про 9 этаж, переходящий в 11, я ничему не удивлюсь.
30. Местный транспорт. Но расстояния везде такие, что всё равно пешком привычнее.
31. Повезло найти среди всего прочего сосуды, органы и прочее про здоровье.
32. А это немного зелени. Возможно туда же.
33. А если заглянуть дальше. Барахолки отдыхают!
34. В телецентре регулярно проводятся экскурсии. Посетители могут увидеть часть музея подарков самой подарочной программы страны.
35. Поле чудес переехало сюда с ВДНХ. Здесь и останется. Экспозиция периодически меняется.
36. Вообще телецентр — это место, о котором можно рассказывать долго.
37. Указатель на одежду, аудио-видео и аптеку с цветами — не случайность. Здесь можно жить. Говорят даже турагентство есть!
38. Пока я могу обещать, что этот репортаж будет не последним. мне ещё есть что вам показать.
Может кому-то интересно что-то конкретное узнать о телецентре? Спрашивайте! Вдруг получится ответить.
Если Вас интересуют какие-либо вопросы, есть интересные предложения или хочется что-то сказать — меня легко найти в социальных сетях:
ВКонтакте, Facebook, Instagram, Google+, Twitter, Tumblr, Youtube. Подписывайтесь!
По вопросам сотрудничества обращаться по электронной почте: sk0rp699[dog]mail.ru.
Спасибо за внимание! Оставайтесь на связи!
Источник: dmrog.livejournal.com