«От Советского информбюро» – эта фраза, произносимая голосом Юрия Левитана, знакома всем как в нашей стране, так и на всем пространстве бывшего СССР. Еще живы те, кто слышал, как это было: каждый день на протяжении всей Великой Отечественной войны десятки миллионов людей замирали у радиоприемников при этих словах. И в памяти следующих поколений они запечатлелись так, словно мы тоже прожили это.
Ровно 80 лет назад, 24 июня 1941 года, на третий день Великой Отечественной войны было создано Советское информационное бюро (Совинформбюро) – уникальный орган информации и пропаганды, ставший, без преувеличения, одним из мощнейших видов оружия в этой войне.
Главное информационное ведомство было создано при Совете народных комиссаров. В течение всей войны оно занималось составлением сводок для радио, газет и журналов о положении на фронтах, о работе тыла и о партизанском движении. Но главная его задача состояла в том, чтобы вселять веру в то, что враг неминуемо будет побежден.
В первые же дни войны власти позаботились о том, чтобы вся информация о ходе войны шла только из единого центра. Первым делом у населения были собраны все радиоприемники и радиопередатчики: их потребовали сдать в пятидневный срок. В постановлении Совнаркома указывалось, что они «могут быть использованы вражескими элементами для причинения вреда Советской власти».
Поэтому центральное проводное радиовещание стало практически безальтернативным источником информации, которое было доступно для гражданского населения даже там, куда не поступала центральная пресса. И эта мера доказала свою эффективность.
Как работало Совинформбюро
Совинформбюро сперва было организацией, которая готовила военные сводки по материалам Генштаба и специальной группы, работавшей в аппарате Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), и занималась сбором дополнительных сведений к основной сводке Генштаба. Потом деятельность агентства значительно расширилась.
О масштабах работы Совинформбюро можно судить по его структуре. Оно включало в себя военный отдел, подразделения переводов, пропаганды и контрпропаганды, отдел международной жизни, литературную секцию и другие отделы. Первоначально численный состав сотрудников был около 80 человек, но позже в штат добавились десятки военных корреспондентов и писателей, которые работали на фронте и в тылу.
Главной задачей было укрепление и поддержание боевого духа советских людей. А потому в сообщениях Совинформбюро появились истории о героях фронта и тыла, об успешных боях, о перевыполнении планов заводами и совхозами. Корреспонденты старались рассказать о них ярко, интересно и разнообразно, чтобы сухие строчки сводок ожили и превратились в истории подвигов реальных людей.
Особенно ответственной считалась работа для зарубежных СМИ. Для этого выбирались самые опытные люди, которые были знакомы с внутренней «кухней» зарубежных изданий и знали их подходы к аудитории, особенности и жанры.
После начала войны большинство зарубежных корреспондентов эвакуировались вместе с диппредставительствами. А те немногие, что остались, находились в Москве и понятия не имели, что делается на фронтах. Зарубежные СМИ не имели права отправлять своих сотрудников на места боевых действий. Поэтому именно Совинформбюро занималось информационным обеспечением иностранных радиовещательных корпораций и радиостанций, телеграфных агентств, обществ друзей СССР, газет и журналов, а также отдельно – посольств и консульств СССР за рубежом.
Агентством руководил секретарь ЦК ВКП(б) и первый секретарь Московского горкома партии Александр Щербаков, всегда ставивший идеологические вопросы на первое место. По некоторым данным, именно ему принадлежала сама идея создания такого органа, который будет вести идеологическую войну. Ее Щербаков считал не менее важным залогом победы, чем боевые действия на фронтах.
Совинформбюро привлекло к своей деятельности тех, кто мог сделать слово настоящим оружием. В агентстве работали выдающиеся писатели, публицисты и журналисты.
Среди них были, например, Валентин Катаев, Сергей Сергеев-Ценский, Александр Фадеев, Константин Симонов, Алексей Толстой, Константин Федин, Корней Чуковский, Мариэтта Шагинян, Михаил Шолохов, Илья Эренбург и многие другие. Большинство писателей не сидели в глубоком тылу, а работали на фронтах Великой Отечественной. Известная песня Константина Симонова про военных корреспондентов, что называется, писана с натуры:
«Там, где мы бывали,
Нам танков не давали:
Журналист погибнет – не беда.
На фордишке драном
И с одним наганом
Первыми врывались в города».
Многие заплатили за свои репортажи и очерки собственными жизнями. Так, среди погибших на фронте писателей был соавтор «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» Евгений Петров.
Откуда передавал сводки Юрий Левитан
Но настоящим «голосом Москвы» был, конечно, диктор Юрий Левитан, зачитывавший сводки с фронтов. Это его голос, звучащий весомо и торжественно, стал настоящим олицетворением силы страны и уверенности людей в победе. И это его враги прозвали «секретным оружием Сталина».
За четыре года Великой Отечественной войны легендарный диктор прочитал более 2 000 фронтовых сводок, сотни экстренных сообщений, приказов Верховного Главнокомандующего и заявлений правительства. Менее известна вторая диктор Совинформбюро – Ольга Высоцкая, зачитывавшая сводки наравне с Левитаном.
Каждый раз перед началом сообщения звучало торжественное «говорит Москва», тем не менее, сообщения зачитывались совсем не из столицы СССР.
Для вещания из Москвы не было технической возможности: подмосковные радиовышки были демонтированы, так как являлись хорошими ориентирами для немецких бомбардировщиков.
Кроме того, на Левитана в конце лета 1941 года началась настоящая охота: гитлеровцам очень хотелось избавиться от легендарного «голоса Москвы». На этот счет имелся личный приказ Геббельса – уничтожить! Поэтому, когда сотрудниками НКВД был обнаружен радиомаяк на крыше Дома радио, Левитана взяли под строжайшую охрану, перевели в резервную студию, оборудованную в здании Центрального телеграфа, а осенью 1941 года тайно эвакуировали в Свердловск (сейчас Екатеринбург).
Свердловская студия размещалась в подвальном помещении, а все сотрудники жили в бараках поблизости. Дикторы Юрий Левитан и Ольга Высоцкая с осени 1941 года вели из Свердловска ежедневное вещание. Сигнал распространялся через целую сеть ретрансляторов по всей стране, чтобы враги не запеленговали точное место, откуда велись передачи.
Весной 1943 года студия была переведена в город Куйбышев (сейчас Самара). Все происходило в условиях строжайшей секретности. Информация о перемещениях Юрия Левитана и всей студии была полностью рассекречена лишь через 25 лет после окончания войны, к концу 60-х годов XX века.
Сводки с фронтов транслировались ежедневно в промежутке с 5 до 6 часов утра. Юрий Левитан или Ольга Высоцкая читали их очень медленно и торжественно. А названия населенных пунктов дикторы специально выговаривали очень четко, практически по буквам, делая длинные паузы. Это делалось для того, чтобы все, кто на местах вручную записывал сводку, успели это сделать и не допустили ошибок.
Сводки, прочитанные дикторами, записывали и множили в десятках и сотнях городов и сел по обе стороны фронта, а также на самом фронте. Сообщения информбюро зачитывали в рабочих коллективах, их печатали на первых полосах газет, их переписывали вручную для самодельных листовок, чтобы донести слово Москвы до людей на оккупированных территориях. И это – несмотря на то, что гонца с такой листовкой нацисты могли расстрелять.
Надо сказать, что во время войны прессе как агитационному органу отводилась очень большая роль: в каждой дивизии была своя маленькая газета, которую делали от силы 3-5 человек, были армейские, фронтовые газеты, не говоря уж о центральных СМИ. И все они печатали сводку Совинформбюро на самом почетном месте, слово в слово, не сокращая и не меняя формулировок.
Это позволяло властной верхушке, ответственной за идеологию, строго определять информационно-пропагандистские доминанты и обеспечивать единообразность подачи информации в рамках всей страны в течение всех пяти лет Великой Отечественной войны.
Сколько правды было в сводках и каким редактором был Сталин
Отдельный вопрос, который до сих пор вызывает массу споров – это достоверность информации, которая сообщалась в сводках. Точнее то, что до определенного момента эти сведения совсем не отражали истинное положение дел на фронтах. Они были скорее симулякром, информационной копией реальности, которая искажала ее до неузнаваемости.
Историки до сих пор обсуждают, до какой степени это было допустимо. Однако то, что информация была значительно поправлена в сторону оптимизма и уверенности в неминуемой победе, позволило миллионам людей выстоять в первый, самый страшный год войны, когда враг стремительно брал город за городом, а наши войска отступали, теряя на полях сражений десятки и сотни тысяч убитых.
Да и потом, опираясь на жизнеутверждающий оптимизм сводок, можно было как-то выжить и не впасть в панику, даже если слухи и приносили прямо противоположную сводкам информацию. Справедливости ради, следует сказать, что и немецкая пропаганда не стеснялась в своих листовках рассказывать на оккупированных территориях о том, что вся территория СССР давно «освобождена» немецкими войсками.
Это кажется удивительным, но многие сводки Совинформбюро правил лично Иосиф Сталин. Он придавал очень большое значение идеологической пропаганде и следил за тем, чтобы его канонические формулировки дошли в неизмененном виде до каждого человека в СССР, поэтому он не жалел времени, просматривая и поправляя сводки. В воспоминаниях многих приближенных вождя описывается, как маршалы Жуков и Василевский подолгу ожидали в приемной, пока Верховный главнокомандующий закончит редактирование. Рассказывал об этом и ответственный секретарь Совинформбюро Владимир Кружков, который частенько сидел в той же приемной, ожидая поправленных текстов.
В фонде Сталина сохранились напечатанные на машинке сводки, исписанные поверх строчек и на полях рукой Сталина. Данные о немецких потерях вождь чаще всего завышал, а о наших – многократно занижал. Владимир Кружков писал в своих воспоминаниях, что Сталин не щадил немцев. «Если по сводкам посчитать все потерянные противником самолеты, танки, корабли, оружие и людские силы, то ни в Германии, ни в захваченной ею Европе не осталось бы ни людей, ни техники уже к середине войны».
Подобная информационно-пропагандистская политика может показаться дикой и неоправданной, но сопоставлять сводки и подсчитывать цифры было некогда и некому. Они отправлялись в архив и были засекречены на долгие годы. А эпическое, широкими и щедрыми мазками нарисованное изображение войны продолжалось и приносило свои плоды, поддерживая в гражданах огромной страны веру в победу. Сталин любил также усиливать эмоциональную сторону сообщений Совинформбюро, добавляя в них такие штампы, как «кровь за кровь, смерть за смерть» и «враг будет разбит, победа будет за нами».
Иногда Верховный главнокомандующий вдруг брался сокращать тексты. Так, авторы научного исследования о деятельности Совинформбюро Олеся Баландина и Александр Давыдов отмечают, что Сталин не любил длинного перечисления трофеев, взятых в боях. А иногда он вдруг преуменьшал достижения советских войск! Это случалось, если какой-то из наших военачальников попадал в опалу. В таком случае данные сводок выступали средством его порицания: Сталин лишал его на бумаге части боевых заслуг.
Однако начиная с 1943 года противоречие между реальностью и сообщениями Совинформбюро практически сошло на нет. Советские войска успешно наступали, и сводки отражали вполне реальную картину победоносного движения нашей армии.
Совинформбюро во многом было обязано своим громадным влиянием возглавлявшему агентство Александру Щербакову. Тот был любимцем Сталина, и авторитет его был очень высок. Маршал Василевский писал, в частности: «Материалы, согласованные с Александром Сергеевичем или завизированные им, Сталин подписывал без задержки».
В начале 1945 года заместитель Щербакова Соломон Лозовский, понимая, что после войны агентство надо преобразовать в новый орган с новыми функциями, пытался даже превратить Совинформбюро в Министерство информации. Однако этому проекту не суждено было осуществиться: в ночь с 9 на 10 мая 1945 года Щербаков внезапно скончался от обширного инфаркта. Долгожданная весть о победе настолько потрясла его, что он не пережил всей бури эмоций.
После этого небывалое влияние Совинформбюро пошло на спад. Соломона Лозовского скоро сняли с должности, а в 1952 году расстреляли по сфабрикованному делу Еврейского антифашистского комитета. Центр информационно-пропагандистской деятельности постепенно переместился в Телеграфное агентство Советского Союза (ТАСС). А на базе Совинформбюро со временем было образовано Агентство печати «Новости» (АПН).
Источник: mir24.tv
Вещание СССР в период войны 1941–1945 гг.
Во время Великой Отечественной войны радио выполняло сразу несколько функций. Во-первых, вещание для жителей Советского Союза. Как известно, эфирные радиоприемники перед войной у населения страны были изъяты. И проводное радио широко использовалось для оповещения людей о налетах вражеской авиации и оставалось практически единственным источником информации.
В военные годы проводное вещание стало повсеместным. Жители хотели знать новости. Единственным способом слушать новости были репродукторы («Рекорд», «Зорька»). Они были чувствительными, немножко дребезжали, но, в целом, это была очень удачная вещь. Репродукторы гарантировали очень хорошую разборчивость речи слушателями.
Идеалом дикторского чтения у микрофона был, конечно, Юрий Борисович Левитан с его специфическим голосом с «приподнятыми» верхами.
Любопытен тот факт, что точек проводного вещания в деревнях после окончания войны стало больше, чем до нее.
Дело в том, что в период освобождения захваченных фашистами территорий практически через 20 километров после фронта уже шли связисты, восстанавливали гражданскую связь и обязательно проводное вещание.
Вторая часть вещания – на занятые немцами советские районы. Сигнал функционировавшего там эфирного радиовещания немцы пытались глушить, но это было очень трудно сделать. Для этого было необходимо по всей данной территории (буквально через каждые 50-100 километров) поставить передатчики. Третье направление – информационное вещание на зарубежные страны.
Объем иновещания был большим, и это естественно. В связи с этим в те годы действовало два радиокомитета – для внутреннего и внешнего вещания.
Другая важная функция – это глушение радиопередач на русском языке, которые вели противники. Для этого требовались специальные передатчики, по мощности примерно равные вещательным. К слову, в СССР строились самые мощные радиопередатчики в мире.
По интересному воспоминанию одного из моих учителей Владимира Аркадьевича Нюренберга, для эффекта глушения сигнала использовали пластинки, которые воспроизводились в обратную сторону с помощью моторчика. Этот метод позволял полностью закрыть любую речевую информацию.
В массовом оповещении – особая роль звукового вещания. Прежде всего, следует сказать о Москве и заслуге в этом Ивана Александровича Шамшина. Молодым человеком он пришел в Московскую городскую радиосеть (МГРС), в 1936 году стал главным инженером и был им полвека. Он практически с нуля технически построил систему массового оповещения в столице.
Проводное вещание всегда доступно в домашних условиях, независимо от наличия света. Обеспечить гарантированное энергоснабжение отдельным узлам, с которых идет веща ние, гораздо проще.
В Москве система оповещения с самого начала была комбинированной. После трехминутного сигнала сирены (причем, выключить его при этом невозможно), начинается голосовое четкое объявление. В военные годы, когда Москва была гораздо меньше, город поделили на районы. И можно было запускать оповещение локально. Удивителен тот факт, что первая «репетиция» в Москве прошла за месяц до начала войны, первая же настоящая тревога была объявлена 22 июля – ровно через месяц после ее начала.
Еще одно применение радиовещательных передатчиков – дистанционное управление минами. Первым уничтоженным по радиоуправлению объектом стал высоководный мост через Истру рядом с Ново-Иерусалимским монастырем в Подмосковье. Так же примерно через неделю после того, как немцы вошли в Киев, советскими военными саперами дистанционно была взорвана одна сторона Крещатика – главной улицы столицы Украинской ССР. Радиосигнал поступил с большого расстояния от мощного передатчика в Воронеже.
В Москве вышло указание – все основные объекты приготовить к взрыву. Но главный инженер МГРС И. А. Шамшин, пользуясь своей властью, запретил минировать объекты проводного вещания.
Работа вещательных станций
Еще до войны радиостанции начали строить в глубине страны. Например, знаменитую подземную Куйбышевскую станцию сначала планировали в районе Григориополя (между Молдавией и Украиной) для вещания на Америку и Африку. Но потом И. В. Сталин сказал: «Давайте лучше, на всякий случай, на Волге». Мощные передатчики по своим размерам можно сравнить с двухэтажным или трехэтажным домом. Огромные масляные трансформаторы на улице, система охлаждения – за месяц построить невозможно, их строили годами. Решение о создании важной радиостанции приняли в 1941 г. перед началом войны – построили только в 1942 г.
В ночь перед подписанием акта о сдаче стратегического объекта в одну из антенн врезался советский самолет. В итоге станция не была сдана в назначенный срок, поскольку поврежденную мачту потом восстанавливали почти год. В 1943 г. она вступила в строй. Благодаря вещанию как на коротких, так и средних и длинных волнах, радиосигнал одинаково хорошо слышали и в Америке, и в Европе, и в брянских партизанских лесах. Кроме того, передатчик использовали не только для вещания, но и для связи.
В качестве примера можно привести фрагмент из многосерийного фильма режиссера Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны», в котором из обычного передатчика вдруг зазвучало: «Передаем информацию для сибирской идеологической партии», а дальше шел цифровой шифр. В годы Великой Отечественной войны особенно сложно дело обстояло с вещанием в блокадном Ленинграде.
Во время немецких бомбардировок разрушались радиостанции. Но их восстанавливали, переделывали из телевизионных передатчиков. В тех условиях проводное вещание было настоящим подвигом. За долгие 900 дней блокады Ленинградская радиосеть молчала меньше трех с половиной часов.
Это был случай прямого попадания бомбы в центральную радиостанцию, после чего все соединительные линии были оперативно перекроссированы. Из подземного бункера и шло в дальнейшем вещание.
Голос Ленинграда слушала вся страна! Сигнал принимался радиоузлом, а затем транслировался по проводному вещанию. Ленинградское радио выводило в репродукторы звук метронома. Все люди слышали его медленный уверенный ритм. В случае опасности удары учащались.
При настоящей угрозе диктор сообщал подробности: какая сторона блокадного города подвергается обстрелу. Своего дядю Леонида Степановича Мишенкова спрашивал: «Что самое страшное в Ленинграде?» И он мне говорил: «Вот привыкли, что нет еды. Привыкли, что нет света. Привыкли, что холод, канализация не работает, воды нет.
Единственное, отчего становилось очень страшно, – если вдруг замолкало радио. Хотя бы на пять минут». Метроном звучал днем и ночью между передачами.
В годы Великой Отечественной войны непростые задачи решались сотрудниками вещания и в Москве. Например, трансляция торжественного заседания Моссовета в честь празднования очередной годовщины Великой Октябрьской социалистической революции 6 ноября 1941 года. В течение двух дней И. А. Шамшин должен был технически подготовить это важное событие, которое проходило не в Большом театре, а на станции «Площадь Маяковского». В гулком метро пришлось решить задачу звукопоглощения. Поставили составы метро с открытыми дверьми и посадили солдат – получился живой «звукопоглотитель».
Но результатов своей работы И. А. Шамшин не услышал: был срочно отправлен на другой важный объект – Красную площадь, на следующий день там предстоял парад. Чтобы информация об этом не просочилась в среду немецкой агентуры, она хранилась в секрете до последнего момента.
Для проведения праздничного парада необходимо было повесить на Красной площади звуковые динамики (иметь стационарную систему звукоусиления было тогда непозволительной роскошью). Иван Александрович вспоминал, что занимался этим с монтёром – мальчишкой лет пятнадцати. И. А. Шамшин, которого держали за ноги, в свою очередь, держал за ноги своего помощника.
Трансляция прошла успешно. Но холод был сильный – кинокамера, снимавшая церемонию у Мавзолея, замерзла. И речь И. В. Сталина пришлось переснимать уже в Кремле.
Сотрудники радио
С самого начала Великой Отечественной войны кадровый состав радио был забронирован от призыва на фронт. Но это не означало гарантии безопасности. Так, Владимир Борисович Герцик, который среди советских дикторов был популярен не меньше, чем Ю. Б. Левитан, очень много летал на маленьких самолетах. Немецким – специфическим, тирольским – фальцетом он вел пропаганду среди фашистов. Для этих целей создавалась специальная аппаратура.
Одна из первых военных разработок Всесоюзного научно- исследовательского института звукозаписи – звукопередвижка для идеологической обработки противника. Устанавливали технику на самолет «У-2», и ночью во время планирования В. Б. Герцик начинал читать соответствующее сообщение. Его называли «голосом с неба».
Прямой передачи материалов с фронтовой передовой от радиокорреспондентов практически не было, поскольку для этого нужно было занимать линию телефонного провода. Военные корреспонденты ездили со звукозаписывающей ап паратурой («Престо» и немецкие устройства), которая весила примерно 50 килограммов. Однако, служила она больше для знаковых событий в стационарных условиях (к примеру, таким образом был записан исторический момент подписания Акта о безоговорочной капитуляции Германии), ведь радиоящик нужно было подключать к электросети.
Обычную запись иногда делали по-другому: конец провода уходил в радиодом, и все записывалось на пластинку. Рекордер царапал 420- миллиметрового диаметра стеклянный диск, политый специальным лаком. Электроакустическое качество пластинок было очень высокое, сравнимое с первыми магнитофонами.
Кстати, вещательные магнитофоны в 1939 г. одновременно сделали немцы и японцы. Для армии создали более простые, портативные варианты, но носить их в сумке было невозможно: вес аппаратуры достигал 30 килограммов.
В период Великой Отечественной войны радиоматериалы и музыкальные передачи транслировались как в записи, так и в прямом эфире (при этом качество звучания было лучше). Тексты читали дикторы. Радиовещание в военные годы явилось основной идеологической силой – без этого войну не выиграть.
Подборка материалов по теме — А.Городников.
Источник: www.broadcasting.ru
Предвестники роботов: как советские телетанки сражались в годы Wow
Боевой робот, который ведет разведку, ставит дымовые завесы, минирует объекты и под ураганным огнем доставляет снаряды на поле боя. Это не машина из фантастических боевиков, а ударный робототехнический комплекс «Платформа-М». Он уже сейчас стоит на вооружении российской армии.
В этом году боевых роботов впервые задействовали в масштабных учениях «Запад-2021» на полигонах в Калининградской области. Комплексы, вооруженные пулеметами Калашникова и гранатометами, проложили безопасные коридоры на минных полях и отрепетировали бой с противником на городских улицах. И это далеко не все, что умеют военные роботы.
Как российские боевые платформы навсегда изменят тактику войн? Кто придумал первый беспилотный танк в СССР? И из-за чего немецкие боевые машины на дистанционном управлении стали величайшим позором Вермахта? Об этом рассказывает программа «Неизвестная история» с ведущим Борисом Рыжовым на РЕН ТВ!
Боевой робот «Маркер»
Главный конкурент комплекса «Платформа-М» – российский боевой робот «Маркер». На учениях в Челябинской области машина самостоятельно совершила стокилометровый марш-бросок.
С помощью нейросетей «Маркер» без участия человека составил трехмерную карту местности, проложил кратчайший маршрут и меньше чем за шесть часов преодолел 60 километров по грунтовым дорогам и 40 километров по бездорожью. На платформу «Маркер» можно установить пулеметы, гранатометы и боевые беспилотники. Всего один такой комплекс заменит целый отряд элитных диверсантов.
«Это просто основной тренд в создании вооружения за четверть века. Вооружение уже не должно быть специализированным, оно должно быть модульным. Это боевые машины пехоты и танки, у которых можно менять, допустим, модуль вооружения, то есть вытащить одну башню с одним комплексом вооружения, поставить другую», – отметил военный историк Борис Юлин.
Один из «Маркеров» теперь охраняет космодром Восточный. Но пока это экспериментальная техника, она еще проходит испытания и не скоро поступит на вооружение.
Гусеничные дроны «Уран-9»
Наземные гусеничные дроны «Уран-9» уже прошли боевое крещение в Сирии. Такой робот весит 10 тонн, оборудован камерами дневного и ночного видения, вооружен автоматической пушкой, пулеметом, четырьмя противотанковыми управляемыми ракетами «Атака» и дюжиной огнеметов «Шмель-М». В ближайшее время в России начнут серийное производство таких машин, и это навсегда изменит тактику войн.
«Когда пехота ведет бой, когда пуля летает и все взрывается вокруг, стреляет, этот роботизированный комплекс довольно-таки неплохо себя показывает. Он может оказать, действительно, хорошую помощь, особенно в городе при штурме каких-то зданий, полевых укреплений. Он может отвлечь на себя внимание, то есть в зависимости от вооружения нанести урон противнику и обеспечить победу в бою», – сказал военный эксперт, политолог Василий Геранин.
Телетанк Т-18
О том, чтобы заменить солдат беспилотной техникой, задумывались еще после Первой мировой войны. Одними из первых технический прорыв совершили советские инженеры из Военной электротехнической академии (ВЭТА). В 1927 году они разработали аппаратуру управления боевыми машинами на расстоянии. В том же году на Кировском заводе в Ленинграде построили так называемые телетанки на базе Т-18.
«Теле» в данном случае означало всего лишь аппаратуру дистанционного управления. То есть это была дистанционно управляемая машина на базе танка. Там просто отрабатывалась именно попытка управления танком по радио», – отметил военный историк Борис Юлин.
Первые опыты, которые прошли в марте 1930 года, обнадеживали. В ясную погоду телетанк Т-18 ловил радиосигнал на расстоянии до 1,5 километра, по команде поворачивал, глушил двигатель и мог подорвать заряд, заложенный на борту. Но сам танк Т-18 к тому времени уже устарел и никуда не годился – он не мог ехать по прямой и даже застревал на бездорожье. Поэтому вскоре его заменили на Т-26.
«К тому времени Т-26 пошел в серийное производство. Это был самый массовый танк в Красной армии, легкий танк. Установка на него аппаратуры не имела никаких конструктивных особенностей», – сказал Василий Геранин.
Телетанк Т-26
Телетанк Т-26 работал в паре с так называемым танком управления, где находился экипаж с радиоаппаратурой. По команде беспилотная машина могла отдалиться от оператора на расстояние больше километра, распылить у позиций врага химическое оружие или подорвать полтонны взрывчатки. Такой заряд разрушал даже подземный железобетонный ДОТ в четыре этажа.
Бомбу помещали в специальный контейнер и сбрасывали в нужной точке. От удара о землю включался взрыватель с 15-минутной задержкой. За это время телетанк успевал отъехать на безопасное расстояние. Всего в СССР выпустили около 130 экземпляров такой техники.
В 1939 году передовые боевые машины задействовали во время советско-финской войны. Телетанки бросили на прорыв линии Маннергейма – оборонительных сооружений между Финским заливом и Ладогой. Но советских военачальников ждало разочарование – на пересеченной местности и под высоковольтными линиями передачи телетанки часто теряли радиосигнал, многие машины попросту увязли в глубоком снегу.
«Второй раз, уже при штурме Выборга, примерно так же подошли к линии Маннергейма. Очень мощные стояли бетонные ДОТы, и мы решили их подорвать. И по две тонны тротила загрузили в танки и отправили на эти бетонные ДОТы. Финны уже поняли, что что-то здесь не то, и открыли огонь противотанковой артиллерии.
И одно попадание, удачное попадание, в танк Т-26 вызвало детонацию почти двух тонн взрывчатки. Так были уничтожены практически все Т-26″, – рассказал Василий Геранин.
Телеуправляемая танкетка «Голиаф»
Неудачный опыт советско-финской войны показал, что телетанки нужно серьезно дорабатывать. В 1941 году с уцелевших машин сняли радиоаппаратуру и использовали их в боях как обычные танки. А вот в Третьем рейхе не оставляли попыток задействовать на полях сражений технику на дистанционном управлении.
Еще в 1939 году у Вермахта появилась телеуправляемая танкетка «Голиаф». Но машина не оправдывала грозное название. Это была небольшая бронированная тележка на гусеничном ходу длиной всего 120 сантиметров, которая перевозила 90 килограммов взрывчатки.
Слабым местом «Голиафа» было как раз дистанционное управление. Оператор подавал сигнал не с помощью радиоприемника, а по обычному трехжильному кабелю, который хвостом тянулся за машиной. Впервые немцы применили телетанкетки в битве на Курской дуге, но попытка закончилась полным провалом.
«Это вообще достаточно бесполезная машина на поле боя. Были даже такие смешные моменты, когда наши саперы, отрубив этот кабель управления, угоняли такую танкетку, потом снимали оттуда заряд взрывчатки и просто банально катались на них», – отметил Борис Юлин.
Немецкая гусеничная машина B-IV
В Курской битве немцы испытали еще одну экзотическую гусеничную машину – B-IV. По принципу действия она напоминала советский телетанк, тоже управлялась по радиосигналу, перевозила на борту тонну взрывчатки и могла прокладывать коридоры на минных полях.
Но у B-IV было больше недостатков, чем достоинств. Механику-водителю нужно было подъехать на машине к минному полю, только потом он включал систему дистанционного управления и со всех ног бежал под огнем в укрытие.
«Большие потери были этих механиков. Они при попытке покинуть эту машину, которая была все-таки заметная и крупная, даже не успевали переключать на положение в радиоуправление», – сказал Василий Геранин.
Немецкая армия пыталась использовать свои телетанки в уличных боях в Европе и на побережье Нормандии, но толку от такой техники было немного. Эпоха танков-роботов наступила только с развитием компьютерных технологий.
Разные версии исторических событий, поразительные эпизоды истории, малоизвестные факты и интересные теории – все это и многое другое изучайте в программе «Неизвестная история» с Борисом Рыжовым на РЕН ТВ.
Источник: ren.tv