Передача пушного на ТВ

Александр Пушной — одно из трех лиц передачи «Хорошие шутки» на канале СТС, автор песни — заставки программы «Слава богу, ты пришел!» и многих других хороших песен (как оригинальных, так и кавер-версий — перепел даже «Битлов»), частый гость на «Нашем радио». Фраза с форума СТС: «Некоторые считают Александра Пушного гением музыки и юмора, а кто-то вообще не понимает, как его пустили на телевидение». А вот мы понимаем. Поэтому, не дождавшись приезда выдающегося приколиста современности в Питер, взяли у него интервью по телефону.

АКТЕР В УДАРЕ, ЗРИТЕЛЬ НАВЕСЕЛЕ…

— Влияете ли вы на выбор гостей для «Хороших шуток», или все решает Михаил Шац?

— Нет, и у Миши, и у Тани, и у меня — право совещательного голоса. Канал приглашает всех звезд, которых считает нужным.

— Бывают ли у вас с Шацем и Лазаревой творческие разногласия?

— Естественно, как в любом нормальном творческом коллективе. Мне вообще кажется, что разногласия — признак нормальных отношений, а как только все начинает разваливаться, тут и разногласия кончаются. Разногласия — это некая степень непофигизма по отношению к тому, что ты делаешь, а это очень важно.

Легендарный АПОЖ Александра Пушного снова на ТВ. Выпуск 2

— Не обижаются ли на вас гости «Хороших шуток»?

— Нет. Наша программа построена таким образом, чтобы показать людей с хорошей стороны, а не так, чтобы смеяться над их слабостями.

— Часто ли бывают курьезы? Как-то я видела, что Светлана Журова не могла угадать известную песню…

— Знаете, что тут было недавно? У нас Михаил Ефремов спел песню про троллейбус, на радость Тане и Мише, а я эту песню не знал. Поржали они надо мной, что я такой необразованный юноша, но я ничуть не обиделся — песен вокруг столько, что за всю жизнь не прослушаешь, да и не надо.

— Вы довольно часто появляетесь на радио, но не на телевидении. Ограничены контрактом с СТС или просто не хотите работать на других каналах?

— Иногда я появляюсь на других телеканалах в качестве гостя — вот на РБК недавно позвали, у вас в Петербурге его тоже показывают. На свой страх и риск контракт с СТС, честно говоря, не читал. Участвовать в передачах других каналов пока не приглашали, но, думаю, и не согласился бы. Меня вполне устраивает то, что есть.

— Значит, нет желания сделать собственную телепередачу?

— Нет. Да и что такое «собственная передача»? Все равно в одиночку ее делать невозможно. Про кого-то говорят — он продюсер такого-то проекта. Но он ведь только продюсер, он не может сказать, что это его проект! Единственный мой собственный проект — это сайт.

Там я и автор, и гендиректор, и замгендиректора, и продюсер, и уборщица. Там я полностью владею ситуацией, сам за все отвечаю. А программа на телевидении — это всегда работа в команде. Это огромная работа огромного количества людей.

РОК-Н-РОЛЛ МЕРТВ, А «РОК» ЕЩЕ НЕТ

— Собираетесь ли вы заняться серьезной музыкой — оперу написать, к примеру?

— У меня не хватит терпения не то что написать, а даже сыграть оперу целиком. Пол Маккартни вот написал оперу — и слава богу, но слушать ее не буду: мне вполне хватает того, что он сделал, когда был в «Битлз». Что-то не заметил в стране — и в мире, кстати, тоже — большой нехватки опер. Если бы я чувствовал, что каждый житель нашей страны должен написать хотя бы пол-оперы, — тогда, пожалуй… Меня другое волнует: сейчас все книги пишут, даже дурной тон — не иметь собственную книгу, пускай кулинарную. Если бы все писали оперы, согласитесь, было бы гораздо лучше (смеется)!

Легендарный АПОЖ Александра Пушного снова на ТВ. Выпуск 1

Вот если бы Ксюша Собчак написала оперу — для интереса послушал бы. А то книгу написала — кого нынче книгой удивишь!

— Какую музыку вы слушаете? Часто ли слушаете свою?

— А книги какие читаете? Или времени нет?

— Знаете, когда я учился на физфаке, у меня полностью атрофировался ген, который отвечает за художественное чтение. Я разучился читать быстро, потому что техническую литературу быстро читать невозможно. Есть такой учебник Ландау — Лившица: первые две страницы прочитаешь, и, чтобы понять, что там написано, надо с ручкой и бумагой провести еще часа четыре. Нет, художественную литературу я читать пытался: вроде понимаю все и за сюжетом слежу, но ловлю себя на мысли, что думаю совершенно о другом. Мне стало страшно, и я бросил.

— Хотели бы вы сняться в кино?

— Предложения такие были, но я отказывался. Я не артист. Кино, мне кажется, — привилегия хороших актеров.

ПАРИК НАПУДРЕН, ЗАСТЕГНУТ МУНДИР…

— Есть ли у вас стилист, визажист?

— Нет ни стилиста, ни визажиста. То, что вы считаете прической, — это результат немытости головы и ловкости рук. Прихожу с любой головой на съемку, создаю объем и фиксирую первым попавшимся лаком для волос. Если бы пользовался услугами парикмахеров, пришлось бы за своей стрижкой все время следить, помнить, что перед эфиром надо помыть голову…

— Вы меняете прическу после эфира или прямо так едете домой?

— А что ее менять? Надел шапку и пошел! Особенно летом…

— Сейчас задам оригинальный вопрос. Многие юмористы говорят, что в частной жизни они — люди серьезные, даже мрачные. К вам ведь это не относится?

— Нет. Мне вообще странно это слушать. Спортсмены же дома не становятся вдруг неуклюжими, одышка у них не появляется… Представьте: Марат Сафин прекрасно играет в теннис на корте, а в жизни он в теннис играть не умеет (смеется)! Конечно, дома я чуть-чуть подругому говорю и не так одеваюсь, но у меня одна жизнь и тут и там.

— Вы значитесь среди участников превращения «Ночного дозора» в «Ночной базар», каковое мы с удовольствием лицезрели в новогодние каникулы. Вы придумывали для переозвучки фильма какие-нибудь реплики?

— Все реплики «Ночного базара» придумал один человек, и это — не Гоблин, как вы, наверное, подумали, а Александр Бачило. Он попросил меня дать для этого проекта свою музыку, я согласился. Там были заморочки с авторскими правами, половина треков повылетала (я имею в виду в основном кавер-версии), что-то пришлось дописывать… Мне, честно говоря, не очень-то нравится, как «легла» моя музыка — она для другого была написана, видно сразу. Сам фильм «Ночной дозор» я оцениваю где-то на четверку, а то, что из него получилось… Бачило — пятерку, мне — четверку, ну и всему проекту, пожалуй… тоже четверку.

Передача пушного на тв

«Хорошие шутки» закончились, «Песня года» спета. Однако Пушной везде смешной — теперь хорошо шутит и иногда поёт в околонаучно-популярном «Галилео». Но это, так сказать, по долгу службы. Душа же просит совсем других песен. Бывший кавээнщик, телевесельчак и балагур грезит серьёзной музыкальной карьерой.

И уже готов променять телестудию — на звукозаписывающую.

Пока это только мечты, радужные планы на бу­дущее. Реальность же такова: Александр Пуш­ной встречает меня в гримёрке отечественной фабрики сериальных грёз «Амедиа». Только что он записал очередную программу.

Беседовал Дмитрий Тульчинский

— Саша, а вы теперь здесь «Галилео» снима­ете? Раньше вроде бы в Германии.
— Да, начи­нали там, дабы получить некий опыт. Мы его получили и теперь снимаем здесь. На-а-амного дешевле. И не уступает по качеству. Что, ко­нечно, не может не радовать нас и не огорчать немцев.

— Прежде вы говорили, что там — наоборот, де­шевле.
— Начинать. Это важный момент. Вы мо­жете построить большую студию. Но если про­грамма закрывается после трёх выпусков, вы вылетаете в трубу. А в Германии всё уже стоя­ло стационарно, нас пускали туда за арендную плату.

Кто ж тогда знал, что программа будет идти два с половиной года?

— А она могла закончиться после первых трёх выпусков?
— Легко. Таких программ много, и я в них участвовал. Скажем, однажды мы пыта­лись сделать программу под названием «Боль­ше хороших шуток» — это было некое развитие, как нам казалось, программы «Хорошие шут­ки». Но выпустили две передачи и быстренько закрылись. Вообще, у меня сейчас большие надежды на Интернет.

Конвертировать эту ра­боту в деньги, к сожалению, пока практически невозможно. Но это площадка для неких экспе­риментов. Которая не требует: а) хронометра­жа и б) периодичности. И вообще, всего того, что обычно заставляет тебя делать несколько больше, чем ты на самом деле хотел бы.

— Но если бы вы перебрались из телевизора в Интернет, многие сочли бы вас неудачни­ком.
— А вы знаете, я с вами не соглашусь, сей­час тенденция меняется. У ТВ есть один боль­шой минус, который оно никогда не поборет, — отсутствие интерактивности. И ещё, любой эфир — это «просвистело», и забыли. Чего не скажешь об Интернете, куда можно всё выло­жить и оставить в покое. Если произведение того стоит, его будут просматривать и возвра­щаться к просмотру.

У меня такая история сложилась с музыкой. Когда я ещё не был в «за­метном» телевидении, у меня уже был сайт с непроизносимым названием « Пушной.ру ». На который я просто вывалил всё, что у меня бы­ло в домашнем компьютере. И через несколько месяцев начал получать отклики от людей, ко­торые меня слушали.

— Да ладно, Пореченков, Ургант ведут, а вы чем хуже? Или лучше?
— Да, они ведут. И пре­красно ведут. Но я не согласился бы, поверьте. И я уже много раз отказывался.

— Самое заманчивое предложение, от которого отказались?
— Это было связано с рекламой. Я до этого снимался в рекламе. За небольшие деньги, кстати. Но это было интересно, и мне за те ро­лики совсем не стыдно. А однажды мне предло­жили сделать что-то совсем неинтересное, но за большие деньги. И как-то всё время звучала та­кая фраза: «Александр, ну подумайте. »

— Действительно: а как же семья? Подумайте, Александр.
— Да, конечно. Но всех денег не за­работаешь, во-первых. А во-вторых, мне пока есть, чем рисковать. То есть совсем облажаться не хотелось бы. Хотя, наверное, в том, что я вам сейчас рассказываю, тоже есть некий понт.

Мол, мне это не понравилось, я отказался — ви­дите, какой я молодец.

«Хочу играть тяжёлую музыку, чтобы люди тащились»

— До «Галилео» вы были на подпевках-подыгровках. Ведение своей программы воз­высило в собственных глазах?
— Да не могу я так сказать. Программу «Галилео» многие смо­трят, но это всё-таки не «Камеди клаб», это не истерика. Очень смешно бывает, когда ко мне подходят девушки моего возраста и просят дать автограф. Я, естественно, делаю всё, чтобы по­нравиться, говорю: «Да не вопрос, конечно. Как вас зовут?» — «Да нет, мне для сына. »

— Об этом ли мечталось?
— Конечно, нет. И у ме­ня, скажу вам честно, этот комплекс остался. Более того, я постоянно в себе его культиви­рую. Потому что действительно больше всего на свете хочу стоять на сцене и играть на гита­ре тяжёлую музыку, чтобы люди тащились.

— А может, есть продюсеры, которые зай­мутся вашим продвижением как музыканта?
— А у меня был разговор с довольно большими рекорд-лейблами. И мне говорили: у нас люди ночуют под дверями, чтобы мы их просто по­слушали. А мы тебя хотим подписать. И так потихоньку они практически убедили меня. Но в один прекрасный момент я понял, что ничего подписывать не буду.

Каким бы они ни распи­сывали моё светлое будущее — в виде бесконеч­ных клипов на MTV и гастролей. Я подумал: ес­ли соглашусь, сам себе принадлежать не буду. А хочу ли я продавать себя как человека? Как че­ловека, который принимает решения?

— Для шоу-бизнеса не слишком ли вы прин­ципиальны?
— Тут все зависит от того, насколь­ко этот шоу-бизнес мне нужен. А я, например, абсолютно не хочу петь то, что, как посчитают маркетологи, будет продаваться от моего ли­ца. Рекорд-лейблам ведь абсолютно наплевать на твою реализацию. Они посмотрят на тебя и скажут: знаешь, Саша, а тяжелая музыка из твоих уст людям не нужна.

Вот ты ведешь про­грамму «Галилео», её смотрят дети — те­бе нужно записать сборник детских пе­сен, это будет продаваться. И дальше Са­ша, стиснув зубы, с комком в горле, бу­дет писать песни, которые ему на фиг не нужны. И потом ещё с этими песнями поедет на гастроли. Зачем мне это надо?

— Получается, что мечте конец?
— Поче­му? У меня имеется площадка, эта пло­щадка называется Интернет, и спасибо ему за это огромное. Потому что в прин­ципе, если сегодня я выложу в Интернет свою музыку, и это будет людям нравить­ся, то завтра я смогу собрать малень­кий клубик и дать тот концерт, о кото­ром мечтал всю жизнь. Ездить по стране и давать по четыре выступления в день я не хочу. Я уже покатался с КВНом по стране и помню, что это такое.

«Во время гастролей понял, что начинаю деградировать»

— Как раз хотел спросить про ваше кавээновское прошлое. Не самое прият­ное воспоминание?
— А у меня было две жизни в КВН. Первая жизнь — это ко­манда НГУ. Собственно, то, с чего на­чалось моё появление в КВНе и чем оно до сих пор помнится, — например, но­мер «Стинг», который был признан лучшим в сезоне-97. Вот тогда было всё: и слёзы, и ра­дость победы, и драйв, и эксперимент. А вторая жизнь — «Дети лейтенанта Шмидта» — уже от­дельная история, к КВНу отношения не имею­щая.

Это были «бременские музыканты». Бес­конечные гастроли, куда, в общем-то, я поехал даже не столько за деньгами, сколько за опы­том. Это сломанные «газели» посреди перего­на из одного города в другой при минус трид­цати на улице. Это дешёвые гостиницы, водка из горла, плотные ужины — собственно, тогда я и набрал свои лишние 20 кэгэ, которые до сих пор во мне сидят.

Это обилие каких-то извест­ных номеров, отточенных до автоматизма. И тогда я стал понимать, что немножко начи­наю деградировать, я нового ничего не хочу по одной простой причине: новое — это всегда некое преодоление. А зачем? Ведь и со старыми номерами можно ездить бесконечно. Мы были в таком количестве городов — страшно сказать!

Но, например, меня спрашивают: расскажите что-нибудь об Уфе — в Уфе я был три раза. Я прекрасно помню там строение за кулисой и где там сортир. А в самом городе Уфа я не был ни разу. Потому что мы приезжали в полдень, обедали, потом шли в гостиницу поспать. Ча­сов в семь был концерт.

Дальше — ужин, авто­бус, следующий город.

— Вы тогда уже были женаты?
— Да, женился я в 23 года. С Таней мы познакомились ещё в Ново­сибирске: давным-давно, ещё до того, как я стал заниматься вообще какой-либо сценической деятельностью. То есть я был просто студентом физфака, она была студенткой мехмата.

— Гастроли разбили не одну крепкую ячейку общества.
— Нет-нет, вот как раз я понял, что га­строльная деятельность не разбивает семью — там на это просто времени нет. Вообще, на га­стролях я заметил удивительную вещь — оказы­вается, чтобы человек устал до изнеможения, ему не надо грузить вагоны. Надо всё время спать в движущемся транспорте, причём же­лательно не лежа, а сидя. Помню, однажды мы ехали с пересадками почти двое суток.

То есть чисто теоретически двое суток мы спали. И по­сле этого я вообще не понимал, на каком све­те нахожусь. Так что те гастроли никакой опас­ности для семейной жизни не представляли. У меня в этом плане другая проблема. Проблема в том, что я бы сейчас домой поехал, а вместо этого с вами встречаюсь. Потому что действи­тельно времени дома я провожу мало.

Более то­го, дома я ещё и работаю — делаю фонограммы, к примеру. А когда делаю фонограммы, я сижу в наушниках. «Дима, не подходи, не мешай», — это я сыну. «Таня, закрой дверь, у вас там что-то шумит» — жене. То есть меня по сути до­ма нет.

— Жена не в претензии, что мало времени с семьёй проводите, не гуляете с детьми? У вас же теперь их двое, недавно второй сын родил­ся.
— Да, и он занимает огромное количество времени у жены. Но я как-то неожиданно сра­зу переключился на старшего. Раньше не пред­ставлял, как могу его взять куда-то с собой и поехать, потому что думал, что не справлюсь — а вдруг он пописать захочет и что тогда делать, это же ужас! Теперь я к этому уже готов.

Един­ственное, конечно, он вынимает мозг — имен­но потому, что старший, потому что научился разговаривать и манипулировать родителями. И иногда я просто не выдерживаю. У меня, к несчастью, нет терпения и каких-то педагоги­ческих подходов.

— Можете наорать?
— Могу. Ударить, конечно, не могу, а наорать — да запросто. Причём боль­ше всего меня бесит то, что после этого он сра­зу становится шёлковым. Бесконечное количе­ство попыток объяснить абсолютно ни к чему не приводит. Но как только рявкнешь.

Потом, конечно, тебя накрывает чувство вины: обни­маешь, просишь прощения. В итоге разреша­ешь даже больше, чем он просил. И потом при­ходит мысль: а может, в этом и был его тонкий расчет.

«Отец, честно сказать, из меня фиговенький»

— Вообще, вас сложно представить отцом семейства.
— Я сумасшедший па­па, вы знаете? Я очень большой пани­кёр. У нашего старшего сына ложный круп бывает регулярно — опасная бо­лезнь и очень неожиданная, может случиться ночью. Это было уже девять раз, и мы немножко привыкли. А ког­да это произошло впервые, я бегал во­круг врачей с криками: надо что-то делать! Вот деньги, вот всё, давайте. Классическое поведение истеричного родителя.

Потом я постоянно трогаю ему лоб — а вдруг температура? Дима даже смеётся: папа, когда ему нечего делать, трогает у всех лбы. А Таня го­ворит: ты бы вместо того, чтобы бегать и трогать у всех лбы, взял бы и пошёл с ним погулять.

— А это уже выше сил?
— Нет, вот если кто заболеет, я в лепёшку расшибусь. А погу­лять — ну, что это такое? Банально как-то. Вот такой я отец. Фиговенький.

— А муж?
— Муж — хороший. Но вот опять же — «романтизьма» мне не хватает. А «романтизьм» женщинам нужен. Ну, не умею я уха­живать, я и за Таней, если честно, не ухажи­вал. Мы как-то сошлись, было такое ощуще­ние, что уже давным-давно знакомы и давным-давно вместе.

А вот устроить какой-нибудь ро­мантический сюрприз, приехать с букетом цве­тов, неожиданно накрыть стол — что-то не по­лучается у меня. Наверное, когда-то в далёком прошлом я сильно обломался, и мне теперь всё это как-то страшно — боюсь быть высмеянным, что ли. Даже со стороны своей жены, которую я сто лет знаю.

Я однажды решил сделать ей по­дарок на Новый год, купил какую-то космети­ку. Которая, мало того, что ей не подходила, так ещё и оказалась просроченной. Таня по­смотрела, сказала мне всё, что думает по это­му поводу. Я, естественно, тут же психанул, за­кричал, что сейчас всё это выброшу в окно. В итоге не выбросил, пошёл и сдал, но был жут­ко обломан.

— А известность — не проблема для семей­ных отношений?
— Нет. Вот что хорошо и за что большое спасибо Тане — она очень трезво смо­трит на мои результаты. Когда мы запустили «Песню дня», я все уши ей прожужжал, какую офигенную программу мы сделали, посадил смотреть. Через несколько минут Таня засну­ла. Очень спокойно, скажем так, она относится и к моему музыкальному творчеству.

Есть ве­щи, которые ей нравятся, но их штуки две-три, не больше.

— Но я имею в виду ваше отношение к извест­ности.
— А у меня прививка была — КВН. Я же реально был очень большой звездой в Новоси­бирске. Не знаю, на уровне мэра города, навер­ное. Я выходил на открытый праздник — и там вся площадь: а-а-а-а! Прекрасно это помню. Но прошло два года, я приехал в Москву. И стал там никем абсолютно. И для меня это было хо­рошим уроком.

Я начал понимать: всё, что сей­час есть, оно есть только пока, надо к этому от­носиться адекватно. И заниматься этим надо до тех пор, пока у тебя получается. Как только перестанет получаться, надо самому уйти и не му­чить людей.

Источник: interviewmg.ru

Александр Пушной вернётся в эфир с новой передачей

Скучали по интеллектуальным викторинам с Александром Пушным? Шоумен возвращается в эфир телеканала СТС с новым проектом «Обратный отсчёт»!

Как сообщается, в программе примут участие звёздные тандемы, среди которых: Валерия и Глюк’оZа, Тимур Родригез и Регина Тодоренко, Янина Студилина и Камиль Ларин и многие другие. Их главная задача — сохранить три миллиона рублей за установленное время.

Игрокам будут задавать интеллектуальные вопросы. По правилам шоу, если они не успеют ответить или ошибутся, счётчик вычтет из банка крупную сумму. В финале звёзды станут соперниками и сыграют друг против друга. Выигравший станет обладателем денег, которые удалось сохранить.

Источник: www.radiodacha.ru