Почему некоторые телевизоры показывают фильм как спектакль

Содержание

Газета
Weekend
Радио «Ъ FM»
Редакция
Русфонд

Банкротства
Партнерские проекты
Картотека
Конференции
Университетъ
Подписка
Реклама
Фотоагентство

Экономика
Политика
Мир
Бизнес
Финансы
Потребительский рынок
Телекоммуникации
Общество
Происшествия
Культура
Спорт
Hi-Tech
Авто
Стиль

Регионы
Приложения
Автопилот
Наука
Деньги

Темы
Тенденции
Мультимедиа
Интервью
Справочники
Самое читаемое
Спецпроекты
E-mail рассылки

$ 79,15
€ 86,40
¥ 11,38
IMOEX 2611,07

29.06.1996, 00:00

Остров рабов» на сцене МХАТа в Камергерском переулке закроется длившийся больше трех месяцев второй Международный театральный фестиваль имени Чехова. А еще через несколько дней телевизионной версией спектакля Piccolo Teatro di Milano ОРТ завершит цикл передач, знакомящих телеаудиторию с некоторыми из показанных на Чеховском фестивале постановок.

Похороны Лунтика #shorts

Взаимоотношения видеопленки и сценического действия изначально складывались драматично. Не случайно упоминания о кассетах с записями спектаклей вызывают у театральных практиков приступы зубной боли. Магнитная пленка для живого театра — что мертвая вода. «Смотреть театр по телевизору — все равно что заниматься любовью по телефону», — строго высказался один из театральных корифеев, и большинство коллег с энтузиазмом подписались бы под его заявлением. Искусство, превыше всего ценящее, во-первых, непосредственный контакт со зрителем и, во-вторых, одновременность творческого акта и процесса его восприятия, инстинктивно противится как навязчивым услугам посредников с телекамерой и монтажными ножницами, так и бесконтрольному потреблению неизвестно где и неизвестно когда.
Но телевидение от театра не отступалось и уже, конечно, никогда не отступится.

Плюс-минус театр
Самый неопасный для театра способ присутствия на телевидении — это «театральная передача». Здесь от собственно театра — в виде фрагментов спектаклей — никто и не ждет никакого специфического театрального художественного эффекта.

Фрагменты либо иллюстрируют (а чаще всего — опровергают) чужие рассуждения о художественном эффекте спектакля, либо напоминают о работах известных персоналий, которым чаще всего и посвящены подобные передачи. С этими задачами успешно справляется передача «Театр плюс ТВ». (Название именно для этого жанра не слишком удачное, но показательное: иллюзия возможности арифметического суммирования выразительных средств двух искусств до сих пор не оставляет многие телевизионные умы.) В конце концов, подобные телепередачи могут иметь и характер оперативно собранного калейдоскопа свежей театральной информации. Однако они на ТВ в последнее время не приживаются: «Суфлер» на первом канале умолк, не продержавшись и полугода, «Занавес» на РТР закрылся, не успев толком раскрыться. Сам театр ничего не потерял: у случайного зрителя этих передач создавалось стойкое ощущение, что ничего фальшивее, глупее и безвкуснее сценического искусства на белом свете нет.

Ревизор (комедия, реж. Владимир Петров, 1952 г.)

Отошли в прошлое и времена, когда телевидение показывало театральные спектакли целиком (это неточно называлось «фильмом-спектаклем»), отдавая под трансляцию целый вечер. Чаще всего телеоператоры добровольно тушевались, стремясь сохранить объективность: на монологах камера давала крупный план, на диалогах и массовых сценах — общий.

Закономерно, что выигрывали при этом банальные бытовые комедии (вроде «Миллиона за улыбку» Театра имени Моссовета или «Проснись и пой!» Театра сатиры). Серьезные же спектакли действительно проигрывали и проигрывают от якобы бережного перенесения на телеэкран, самый яркий последний пример — телепровал «Без вины виноватых» Театра Вахтангова, одной из немногих московских сенсаций последних лет. Среди единичных удач телевизионных версий театральных постановок были в первую очередь две работы Георгия Товстоногова: горьковские «Мещане» и «Дядя Ваня». Режиссер, учитывая специфику телевизионного восприятия пространства, перенес спектакли в по-другому организованную предметную среду, скорректировал мизансцены и пластику постановок.
Кстати, существующая сейчас на ТВ-6 программа «Театральный понедельник» представляет собой как раз попытку соединения двух этих традиционных тележанров: «спектакль на телевидении» и «передача о театре». От первого — видеозапись театральной постановки, чаще всего сделанная, к сожалению, как Бог на душу положит, а от второго — прерывающие театральное действие интервью с актерами, рассказы об их личной жизни, репортажи из других театров и даже репертуар на ближайшие дни. Зритель может выбирать, что ему интереснее.

Недолгое счастье
Самые счастливые времена во взаимоотношениях ТВ и театра наступили тогда, когда телевидение вместо пассивного использования театральной продукции решило перенять собственно театральные принципы работы. Правда, первые телеспектакли выглядели как спектакли театральные, но сыгранные всего один раз — на камеру. Настоящее открытие жанра «телевизионного спектакля» произошло в начале 70-х годов, когда телекамера превратилась из вынужденного посредника в главного союзника режиссера. В этом смысле переломными в истории жанра можно назвать кадры из телеспектакля Анатолия Эфроса «Платон Кречет», где камера показывала не говорящих персонажей, а слушающих.
Отказавшись от заимствования чисто театральных условностей, телевидение вскоре открыло систему условностей своих, во многом основанную на театральной «новой искренности» 60-х годов. Неудивительно поэтому, что взлет телевизионного театра прежде всего связан с именами Анатолия Эфроса, Петра Фоменко, Романа Виктюка. Эфросовские «Таня», «Марат, Лика и Леонидик», «Человек со стороны», «Острова в океане», равно как и «Детство. Отрочество. Юность» Фоменко и «Игроки» Виктюка стали каноническими образцами телевизионного театра.
В свою очередь, закат жанра в 80-е годы и его почти полное исчезновение ныне объясняются не столько финансовыми трудностями телевидения, сколько очередным изменением представлений о системе сценических условностей. И телевизионный ответ новым театральным реальностям пока не найден.

Попытка портрета
ОРТ уже показало телеверсии четырех спектаклей Чеховского фестиваля: «Дядю Ваню» Петера Штайна, «Трех сестер» Эймунтаса Някрошюса, «Чайку» Марка Захарова и «Макбета» Роберта Стуруа. На очереди — завтрашний «Амфитрион-38» Михаила Туманишвили и упоминавшийся «Остров рабов». Репертуар определялся не только звучностью имен режиссеров, но и согласием последних на телесъемку.

Питер Брук, например, отказал наотрез, как его ни упрашивали. Някрошюс капризничал до последней минуты, пришлось даже задерживать начало спектакля. Штайн же, напротив, был так любезен и покладист, что ради качества съемки распорядился на одном из фестивальных показов «Дяди Вани» прибавить света в самом темном эпизоде — зная нравы великих, можно утверждать, что случай это исключительный.
Крупные титры, предваряющие каждую из телеверсий, честно, даже с определенным гордым вызовом предупреждают: «Продолжительность спектакля — три (или даже четыре, как в случае с ‘Тремя сестрами’ Някрошюса. — Ъ) часа, продолжительность телеизложения — 52 минуты». Масштабы неизбежных потерь задаются заранее. Жесткие, до минуты рассчитанные, рамки длительности, в которые авторы цикла были поставлены действующей сеткой телевизионного вещания, сыграли роль некоего общего знаменателя для совершенно разных театральных постановок. Гораздо более веского, кстати, чем придуманная для шести телеизложений заставка: черные силуэты, мужской (похожий на Чехова) и женский (собирательный образ), томно кружатся по белому фону под доносящиеся на разные голоса обрывочные реплики из разных чеховских пьес.
Разумеется, диктат пятидесяти двух минут не означает, что единственной и главной для телевизионных режиссеров (автор и продюсер цикла — Галина Скоробогатова, режиссер — Ольга Музалева) стала задача «впихнуть» спектакли в отведенное эфирное время. Чем длиннее спектакль, тем большие сокращения, разумеется, приходилось делать.

Еще по теме: Как настроить телевизор Смарт polarline

Но театральные постановки в этом случае стали для телевидения не объектами фиксации и не поводами для вольных комментариев, а требующими адекватного перевода на телеязык первоисточниками. Чувствуя разницу между ритмом сцены и ритмом экрана, создатели телеверсий тем не менее добились между ними соответствия.

В этом смысле можно утверждать, что на телевидении в спектаклях не делали вообще никаких купюр. Получились действительно фильмы-спектакли. Примечательно, что монотонно звучащий в театральных наушниках голос синхрониста в телеизложениях заменен на несинхронное, но многоголосное дублирование. И это дает неожиданно позитивный результат: голоса актеров не тускнеют и не заглушаются русским переводом.
Интересно, что активность театральной режиссуры провоцировала активность режиссуры телевизионной. Если по отношению к штайновскому «Дяде Ване», поставленному в традициях добротного психологического театра, рука телережиссера позволила себе только «притормозить» рапидной съемкой два эпизода, то «Три сестры» Някрошюса — спектакль резкий, перенасыщенный броскими сценическими знаками и неожиданными метафорами — потребовали и полиэкранного монтажа, и негативных «засветок», и контрапунктных наложений звука на изображение.

Слово «телеизложение», выбранное авторами цикла, кажется тут не совсем точным. Скорее, по ОРТ были показаны портреты спектаклей и портреты режиссерских трактовок. Причем свойственный телевидению «эффект крупного плана» придал постановочным акцентам большую отчетливость и наглядность.

Так, противопоставление в захаровской «Чайке» лирической пары Заречная—Треплев и гротескового дуэта Аркадина—Тригорин на экране стало более очевидным, чем на сцене. Войницкий и Астров, вослед замыслу Штайна, но и обостряя его, оттеснили прочих героев «Дяди Вани» на второй план. Важный, но не единственный у Стуруа, мотив любви Макбета и леди Макбет в телеверсии стал доминирующим. Зависимость от театральной фактуры не парализовала работу студийного монтажного стола, но спецэффектам видео не дали наслаждаться своей неограниченной властью над обыкновенно беспомощным перед лицом подобного насилия театром.
Осмысленный и художественный жест, наконец сделанный телевидением по отношению к театру, вовсе не отменил информационную функцию эфира. Скажем прямо — зрители, смотревшие спектакли в театральных залах, вряд ли с жадностью приникали к экранам. Точно так же, как читатели литературных оригиналов редко жалуют переводы, пусть даже признанные удавшимися. А вот многочисленные гости Чеховского фестиваля, не сумевшие увидеть спектакли ни «живьем», ни по ОРТ, говорят, буквально выстраивались в очередь за кассетой с телеверсиями.

Газета «Коммерсантъ» №110 от 29.06.1996, стр. 14

Роман Должанский подписаться отписаться

Источник: www.kommersant.ru

Телевизор показывает как спектакль как исправить

Речь не о сериалах, а об эффекте, создаваемом «улучшайзерами» передачи движений в кадре, которые сегодня есть почти в каждом видеоустройстве. Было время, когда такие «технологии» были полезными, но сегодня они достали настолько, что против них подписывают петиции знаменитые актеры и режиссеры. Так давайте их выключим.

Системы улучшения передачи движений на экране появились вместе с массовым производством ЖК-телевизоров, т.е. уже очень давно. Поначалу они были полезны ввиду низкой скорости «реакции» панелей тех лет и маломощности процессоров, управляющих этими панелями. Телевизоры буквально не успевали в полной мере «отрабатывать» картинку на экране, появлялся эффект дергания и смазанности движений. Поэтому и возник запрос на системы, которые могли бы хоть как-то с этим бороться.

Сегодня этих проблем нет ни у панелей, ни тем более у процессоров. Однако «улучшайзеры» в телевизорах, проекторах и даже мониторах производители включают по умолчанию, что вызывает праведный гнев не только у простых пользователей, но уже и видных деятелей кино.

Потому что эти самые «улучшайзеры» не улучшают, а наоборот, ухудшают изображение при просмотре кино. В обзорах телевизоров в последнее время авторы обходили эту тему стороной, поскольку она стала общим местом несколько лет назад. Мы все просто устали бороться с навязыванием «продвинутых технологий», поэтому лишь изредка упоминали о них, когда производителям удавалось сделать «системы улучшения движений» человечными, с более-менее естественной подачей динамичных сцен в кино.

Зачем же их тогда встраивают во все видеоустройства, раз они такие вредные? Прежде всего большинство подобных систем разработано для телевизоров, ведь именно их продается больше, чем проекторов и мониторов.

А телевизоры в первую очередь «заточены» для воспроизведения телевизионных форматов, частота развертки которых выше классических киношных 24 кадров в секунду, и видео для которых снимают совсем по-другому, нежели в кино. Причем второй фактор — самый главный. Абсолютное большинство телевизионных передач — репортажей, шоу в студии, спортивных трансляций — задумываются и снимаются так, чтобы большая часть объектов в кадре была резкой, а не расфокусированной. При этом динамику сцен с движением никто не пытается предугадать, приходится руководствоваться правилом: «чем четче получается все показать, тем лучше». В этих обстоятельствах «системы улучшения движений», убирающие всякую смазанность и прерывистость перемещения объектов на экране, однозначно полезны и работают действительно хорошо.

Еще по теме: Onkron кронштейн для телевизора rt1 10 32 наклонный черный

Но с кино ситуация в корне иная! Смазанность фона и движущихся объектов в нем — часть художественного замысла. Принцип тот, что и в фотографии — фокус на главном герое, а все остальное в кадре немного размыто. Даже термин для этого есть красивый — боке. В динамичных сценах он также применяется, чтобы показать эту самую динамичность.

А чтобы не было прерывистости движений объектов, все перемещения в кадре заранее рассчитываются, исходя из тех самых классических 24 кадров в секунду. Так что смазанность в кино — неотъемлемая часть кадра, которая «записывается» и на пленку, и в видеосигнал. В чем легко убедиться, просматривая интересные части динамичных сцен покадрово, — такую возможность дает любой современный дисковый или файловый видеоплеер.

Все системы «улучшения показа движений», чтобы сгенерировать дополнительные кадры для большей плавности, выделяют движущиеся объекты на общем фоне в каждом кадре увеличением резкости, а шлейфы смазанности убирают различными способами, часто используя тот из двух соседних кадров, где эти шлейфы отсутствуют, либо выражены не так сильно.

В итоге на получившемся видеоряде объекты переднего плана становятся похожими на вырезанные из фона, а на фоне появляются артефакты из фантомных следов обработки в самых динамичных моментах.

И главное — картинка становится неестественно резкой, что придает ей сходство с типичной телевизионной, из-за чего такое видео и сравнивают с «мыльными операми» — худшими сериалами по качеству съемки.

В общем, при просмотре киносистемы «улучшения показа движений» лучше выключить. Или поставить на минимум, потому что некоторые производители ради экономии просто лишают свои модели возможности менять частоту смены кадров в панели, отчего появляются уже другие артефакты при показе движений. Так поступают не все, поэтому лучше расскажем о каждой марке отдельно.

LG TruMotion на минимум

В телевизорах LG система обработки движений называется «TruMotion». Выбор ее настроек находится в разделе Изображение, подразделе Дополнительные настройки изображения. Но выставлять их «в ноль» не рекомендуем. Панель будет работать на частоте 60 Гц, а преобразование из 24 Гц будет происходить чередованием 2-х и 3-х одинаковых кадров, как в сигнале системы NTSC, отчего могут возникать подергивания при перемещении объектов.

Лучше выставить настройки на минимум — так, по крайней мере, исчезнет дискретность и подергивания в движениях. И не выставлять настройку «плавность» даже на середину — включится интерполяция кадров по описанному выше алгоритму.

Panasonic True Cinema отключить

У телевизоров этой компании преобразование движений зависит от выбора режимов изображения. Для кино предназначен True Cinema. Убираем все настройки плавности в Дополнительных настройках изображения и… вуаля — кино отображается в своем оригинальном виде.

Philips Perfect Natural Motion на минимум

Эта компания была пионером во внедрении систем преобразования движений, которых за прошедшие 20 лет было уже несколько. Сейчас аппараты этой марки используют технологию Perfect Natural Motion, имеющей несколько настроек сглаживания. При полном их отключении видео с частотой 24 Гц, как и в большинстве других телевизоров, преобразуется в 60 Гц чередованием 3-2 одинаковых кадров, в результате чего появляется небольшое стробирование и явно увеличенное смазывание картинки. При минимальном значении настройки эти явления исчезают, но полной синхронизации не наступает — панель при любых раскладах работает на частоте 60 Гц, то есть видео преобразуется всегда. В итоге минимальные настройки «улучшайзера» можно назвать оптимальными, хотя «идеальных естественных движений» с ними нет и в помине.

Samsung Auto Motion Plus на минимум

У телевизоров этой марки ЖК-панели тоже работают на частоте 60 Гц, а более высокие значения развертки достигаются большей частотой сканирования LED-подсветки. Поэтому фирменная технология Auto Motion Plus так или иначе преобразует исходный «киношный» видеосигнал.

Чтобы он не превращался в мыльную оперу, настройки снижения размытия и дрожания лучше выставить на минимум, чтобы не получить примитивного преобразования 3-2, при котором будут заметны легкие подергивания в движениях. А настройку «Четкое изображение LED» лучше всегда держать выключенной — с ней между кадров в видеосигнале вставляются черные поля, и от этого картинка становится мерцающей.

Sony MotionFlow отключить

Эта компания, несмотря на использование во многих своих моделях ОС Android TV, сохраняет возможность синхронизации панелей телевизоров с частотой видеосигнала.

Поэтому на фильмах при отключении всех настроек фирменной технологии сглаживания движений MotionFlow вы получите непреобразованное видео с частотой, кратной 24 Гц — то, что и нужно для просмотра кино.

Hisense «Ультра сглаженные движения» на 24p

Удивительно, но разработчики одной из крупнейших компаний-производителей электроники в Китае в вопросе настроек системы улучшения передачи движений в своих телевизорах предоставляют пользователям, пожалуй, самый понятный и честный выбор. Свой раздел регулировок они так и назвали «Ультра сглаженные движения».

В нем первым пунктом идет как раз Кино, и четко обозначена частота — 24р. Включив эту настройку, вы и получите непреобразованный сигнал с частотой, кратной 24 кадра в секунду.

Не забудьте о контенте

Только при всех этих манипуляциях, дорогие читатели, надо учитывать, что кино с «родной» частотой 24 кадра в секунду вы сможете увидеть, только если и в самом сигнале видео будет записано именно так. На дисках Blu-ray почти всегда запись в 24p. Исключения — редкие диски от независимых издателей, в том числе и наших, на которых видео пишется в формате 1080i25 или 1080i30.

А вот в видеотеках интернет-сервисов очень часто не так. Например, у IVI и Megogo большинство фильмов закодированы с частотой 25 кадров в секунду. Однако и для них все описанные выше рекомендации применимы в полной мере — отключение сглаживания движений все равно убережет кино от превращения в мыльную оперу.

Вы столкнулись с тем, что изображение на новом телевизоре выглядит как-то не так? Картинка смотрится смешной и ненатуральной, словно наложен какой-то фильтр. Это явление получило название «эффекта мыльной оперы».

Еще по теме: Если отключили телевизор за неуплату

Что представляет собой «эффект мыльной оперы» на вашем телевизоре?

Хоть кажется, будто телевизор так и просится в гарантийный ремонт, но дело отнюдь не в поломке. Это специальная функция, которая есть во многих современных устройствах. Она может в меню называться по-разному, но в основе лежит интерполяция видео или сглаживание движения.

У ЖК-дисплеев, в отличие от старых телевизоров с электронно-лучевой трубкой и плазменных устройств, изображение несколько размытое. Это особенно заметно в динамичных сценах. В результате сильно страдает детализация картинки. Чтобы справиться с этой неприятностью, производители начали использовать дисплеи с повышенной частотой обновления 120 Гц, а не 60 Гц, как это было раньше.

Но есть одна проблема: прямой эфир, например, не воспроизводится с такой частотой. Остается ее «подделать». Если не вдаваться в подробности, системе нужно «угадать» и подставить недостающие фрагменты. Проблема не в том, что картинка получается неестественной. На самом деле, мы просто к ней еще не привыкли.

Как избавиться от «эффекта мыльной оперы» на экране

Все, что нужно сделать, это отключить единственную настройку. Но сложнее всего определить, какую именно. Дело в том, что разные производители называют ее по-своему. То есть вы не найдете такой пункт в меню: «Отключить «эффект мыльной оперы»».

Надеемся, что эта «шпаргалка» окажется полезной:

Samsung: Auto Motion Plus;
Toshiba: Clear Scan или МЕМС;
Sony: Motion Flow;
Philips: Digital/Perfect Natural Motion;
Hisense: UltraS MR;
Loewe: Digital Motion или Movie Mode;
Sharp Fine Motion/Aquo Motion;
Vizio: Smooth Motion Effect;
TCL: Action Smoothing;
LG: Tru Motion.

Как правило, нужная настройка будет содержать слово Motion («движение») в подписи. Хотя есть и исключения. Эта опция чаще всего находится в разделе, связанном с регулировкой изображения под стандартными настройками, такими как резкость, четкость, яркость и т. д. В некоторых случаях нужно перейти в подменю «Дополнительно» или «Расширенные настройки» (зависит от производителя и прошивки телевизора). Также иногда сглаживание активируется автоматически в таких программных режимах, как «Спорт» или «Повышенная яркость».

⚡️ Присоединяйтесь к нашему каналу в Telegram. Будьте в курсе последних новостей, советов и хитростей для смартфонов и компьютеров.

Эта запись была полезной?

Источник: oshibkami.ru

maiorova

Наше утро начиналось с радиоточки. Сонные, томные, мы сползались в кухню под жизнерадостную перекличку Феликса Невелева и Сергея Букинича из рекламной передачи «Трое в лодке». Как рекламу мы её даже не воспринимали — журчат и журчат себе чего-то там. Обычай включать поутру радио завёл дед в незапамятные годы. Бодрее ему так казалось на работу собираться.

И постепенно главенствующую позицию радиоточки перехватил телевизор.

Короче, он у нас работал с раннего утра до поздней ночи, не выключаясь. Дед оборудовал себе пост в мягком кресле, из которого было видно и экран, и входную дверь. Зеркала трельяжа наладил так, чтобы видеть всё, происходящее в кухне. Выходишь быстрым шагом — и дед крупно вздрагивает в своём кресле: заметил тебя боковым зрением.

С утра пораньше он занимал свой пост и оставлял его только поздно вечером. Смотрел всё подряд: спортивные матчи, новости, кино, спектакли, за полночь по НТВ шли рок-концерты или какая-нибудь похабщина — и её смотрел. Ну, мексиканские сериалы, конечно, считал ниже своего достоинства. Тут нам место уступалось.

Разделить деда и телевизор не представлялось возможным, разве что он отвлекался на ту или иную работу. Поэтому приобрели на кухню второй телевизор.

И второй пост тут же заняла бабушка. Отныне в доме орали, перекрикивая друг друга, два механических развлекальщика. И чем сильнее дедушка с бабушкой глохли, тем громче телевизоры орали. Бывало приползёшь с работы, только настроишься перекусить в тишине, как выбегает жизнерадостная бабушка и первым делом что? Первым делом включает телик.

А уж потом начинает с тобой общаться, ей же скучно дома одной. Если попробуешь выключить или хотя бы прикрутить звук, обижается. Без стонов, воплей и выстрелов с голубого экрана уже, знаете, казалось тоскливо, как привыкшим к острой приправе — без красного перца.

При этом, если вы думаете, что бабушка искренне любила телепередачи, вы ошибаетесь. На голубой экран то и дело выплёскивалось недовольство, даже неподдельный гнев. Помню, как на очередном праздничном концерте к девятому мая бедная Зара вымучивала соловьёв-седовский романс «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат». Ну, что сказать. Зара не Бунчиков.

Это понимала публика, это понимали мы, это понимала острее всех сама певица — что она не Бунчиков. И тут бабушка как гаркнет на телевизор:
— Да что ж это такое! она поёт «солови»! Она поёт «солови»! Что ж это такое!
Оля! А по телевизору показали. да всё, что угодно, могли показать. Что опасно есть много щавеля, что Вольф Мессинг умел колдовать, что в метро бегают двухметровые крысы. Оля, почему? Нет, ты мне объясни, почему? Курёхину Сергею Анатольевичу я тот гриб не прощаю до сих пор, не будь тем помянут, покойная голова. Ведь поверила бабушка-то!

Дед не поверил. По крайней мере, если и поверил, то не подал виду.

Оля, а что значит «мама, шика дам»? Господи, если бы я знала, что значит «шика дам».

Самое ужасное было то, что мама привыкла спать под неумолкающий телевизор и в тишине не могла уснуть. В результате стреляло, орало, пело и щёлкало всю ночь. В пять утра (или в шесть?) на экране возникала настроечная таблица и раздавался противный писк. Я сомнамбулой вставала, выключала наконец-таки проклятый агрегат, тем же лунатическим аллюром ползла спать.

Естественно, поселившись отдельно, я телевизоры забанила как таковые. Хватило на всю оставшуюся жизнь. Так меня домашние ещё и ругали: у тебя дочь потому мало говорит, что в квартире нет телевизора! Должен работать с утра до вечера, чтобы ребёнок постоянно слушал разговоры! Срочно, срочно купи телевизор!

Источник: maiorova.livejournal.com