«Люди доверяют практически всему, что говорят по телевизору»
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ АНО «ЛЕВАДА-ЦЕНТР» ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА АНО «ЛЕВАДА-ЦЕНТР».
– Как россияне отнеслись к новости о сбитом на территории Украины пассажирском «Боинге» и ее интерпретации в СМИ – например, к версии о том, что целью якобы был российский борт №1?
– В целом можно утверждать, что люди доверяют практически всему, что говорят по телевизору о ситуации на Украине. Доверие только укрепляется с февраля, когда была развернута массированная пропаганда. Важно принимать во внимание две вещи: во-первых, были абсолютно отключены альтернативные, независимые каналы информации.
Даже Интернет сейчас воспринимается максимум как дополнение, а не как альтернатива телевидению. Во-вторых, для провинции и даже средних городов Интернет совершенно не значим, там люди получают информацию преимущественно от федеральных телеканалов, и нет среды, которая бы предъявляла запрос на иную позицию. Недоверие к официальному телевидению существует только в крупных мегаполисах, где есть разветвленная информационная система.
Как врут российские СМИ
– Как россияне относятся к федеральным новостям?
– 90% населения узнают новости из Украины от государственных каналов, а они трактуют все события понятно как. Начиная с марта половина опрошенных стабильно доверяют официальным новостям: 47–50% считают, что освещение объективно в большинстве случаев, 20% – что абсолютно объективно. Интересно, что при такой степени доверия разобраться в происходящем большинство не может. В апреле – 62%, в мае – 61%, в июне – 57% ответили, что новостям они верят, но в единую картинку телевизионные сообщения не складываются. Таким образом, большинство верят, признавая, что не понимают.
– Вообще, средствам массовой информации стали верить больше или меньше в последнее время?
– Если обобщать, то последние 20 лет уровень доверия к СМИ устойчиво держится около 25%. Если сравнивать с перестроечными временами, то он, конечно, упал (тогда не доверяли СМИ только 6%), но в принципе все последние годы он держится ровно. Однако это зависит и от характера освещения.
Если по телевизору говорят о том, что жить россияне стали лучше, цены не растут, а инфляция только падает, то люди не поверят. А вот в то, что американцы строят России козни, спровоцировали Майдан, продают российских детей на органы или сексуально их используют, – в это поверят. Это нормальная ситуация.
Информацию, которая не связана непосредственно с повседневной жизнью, проверить невозможно, поэтому люди верят. Так работает пропаганда – она говорит на языке войны, на языке борьбы с фашизмом. Она использует слова «гражданская война», «хаос», четко делит на «своих» и «чужих», при этом «своих» нужно одобрять, им можно многое простить, а возможность того, что «чужие» могут быть хоть в чем-то правы, резко отметается. Во многом это «племенная психология». Даже если кто-то и начал сомневаться в официальных новостях, конкурирующей информации к такому человеку все равно не поступает, поэтому он продолжает верить тому, что говорят по телевизору.
Россияне перестали верить телевизору
– Раньше было четкое разделение на тех, кто смотрит телевизор, и тех, кто читает новости в Интернете. Сейчас ситуация изменилась?
– Ситуация изменилась довольно давно. Десять лет назад можно было говорить о «партии телевидения» и «партии Интернета». Тогда Интернетом пользовалось молодое, более продвинутое и образованное население мегаполисов, а телевизор смотрели в основном жители провинции и люди пожилого возраста. Но сегодня, когда в Интернет регулярно выходит больше половины россиян, границы между теле- и интернет-новостями стираются, разницы фактически нет. Можно говорить о том, что Интернет перестал играть специализированную, дифференцирующую роль, как раньше.
– Можно ли говорить о том, что доверие к федеральным СМИ связано с одобрением действий власти?
– Приведу пример: большинство населения сектора Газа принимает позицию ХАМАС и руководства о том, что в войне виноват Израиль, хотя это, очевидно, не так. Такая ситуация сложилась и у нас. Если по телевизору скажут, что власть не ворует, то этому никто не поверит, но в то, что Кремль защищает интересы русских на Украине, поверит большинство. Это согласуется с основными официальными установками и ложится на представления о том, что Запад хочет ослабить Россию.
– Украинские события и их освещение в СМИ укрепили позиции правящей партии?
– Последние пять лет шел устойчивый процесс падения авторитета Владимира Путина и руководства страны в целом. Население отмечало, что государственная система полностью коррумпирована, отстаивает только свои корыстные интересы, использует только принцип негативного отбора во властные структуры.
В связи с этим нарастала усталость по отношению к президенту – по опросам, проведенным в декабре и январе, за него проголосовали бы всего 28–30% россиян – это самый низкий показатель за всю историю его президентства. Олимпиада лишь приостановила этот процесс, однако крымская история и начавшаяся масштабная пропаганда радикально изменили ситуацию.
Его действия по отношению к Крыму одобрили 86% опрошенных. Больше было только в августе 2008 года, во время войны с Грузией. А голосовать за него сейчас готовы около 60% респондентов – это цифра, близкая к его максимуму. При этом надо понимать, что та часть населения, которая действиями Путина недовольна, критически оценивает и честность самой процедуры выборов, поэтому голосовать просто не придут. Соответственно удельный вес его сторонников на выборах будет гораздо больше, так что это его безусловная победа.
Источник: www.levada.ru
Как Вы думаете, можно ли верить информации, которую показывают по телевизору?
«Выясняется, что в этом году тётушка в Венгрию не поедет. Потому что там сирийцы, которые разрушили страну, превратив её в помойку. Целиком. Она видела по телевизору, бедные венгры. И у нас во Франции то же самое. И в Германии.
И вообще по всей Европе».
С любимой тетушкой я не разговаривала уже где-то три месяца. Сначала она была в санатории, потом опять в санатории, потом было занято, потом я была занята, потом опять, но сегодня я наконец дозвонилась.
После первого обмена приветствиями тетушка сообщила. Тут требуются объяснения. Моя тетушка — образец ума и здравомыслия. Свою карьеру она закончила в чине полковника налоговой службы, никогда, даже в самый разгар застоя, не верила в пришельцев, Джуну и биополе, прекрасно умела считать деньги, была мастером преферанса, и всегда повторяла мне, что законы не надо нарушать, что их надо использовать в своих интересах, поскольку в любом законе всегда есть дырка для умного человека (и я ей верила, см. пункт 1).
Так вот, после обмена приветствиями тетушка сказала мне, что мне не стоит и надеяться на то, что я смогу сломить их (в оригинале «наш») дух продовольственными санкциями.
Я мысленно икнула, примо: я вообще не в курсе продовольственных санкций, я слышала краем уха о каких-то персональных санкциях для некоторых российских деятелей плюс запрет на долгосрочные кредиты и поставки высокотехнологичного оборудования, но вот чтобы лично я запрещала ввоз каких-то продуктов в Россию? Ни-ко-гда. Клянусь, никогда в жизни такого не было. У меня есть доказательства.
Но я подумала, что со старшими спорить не стоит и вежливо ответила: «Рада за вас», надеясь, что на этом тему удастся закрыть.
Ха! Следующий тезис был таким: «Зато вы теперь уже поняли, во что это вылилось, ваши фермеры постоянно бастуют против санкций! Потому что им некуда продавать урожай!
Я опять мысленно икнула. В общем-то вокруг меня сплошь и рядом фермеры, и я их вижу постоянно в полях, с коровками и за уборкой сена, а вот чтобы они ходили с флагами по деревне и бастовали — такого вроде бы как нет.
Чтобы вернуть разговор в нужное русло я говорю: «Кстати! О фермерах! Мне тут сосед-фермер принес на днях целый мешок мяса: антрекоты, вырезку, палероны, фарш для стейков тартар, у меня теперь морозильник забит, и я не знаю, что с этим делать, отдаю все желающим по мере желания!» — «Не удивительно! — отвечает тетушка, — он не знает, как от перепроизводства мяса избавиться, вот тебе и сбагрил!»
Блин-блин-блин думаю я по-французски, я теперь всегда неприлично думаю по-французски, потому что по-французски почти все, что неприлично, вполне себе прилично, ну то есть как, не так чтобы грубо-грубо совсем, а в рамках допустимого, если только рядом нет совсем маленьких детей-сосунков.
И опять перевожу разговор на другое. «Вот, — говорю, — а мы тут в Грузию ездили, нам так понравилось, классно, грузины очень милые, и я была удивлена, что повсюду вывески на русском, и меню на нем же дублируется, и все официанты на нем говорят везде, и в гостиницах, и в банях, вообще куда ни пойди.» — «А что тут удивительного? Грузины к нам всегда хорошо относились, это хохлы нас всегда ненавидели!»
Я сползаю на пол по стенке. Моя тетушка, мой светоч, мой образец, мой гений, Человек, который никогда-никогда-никогда в жизни не говорил слова «хохлы». Никогда. Человек, который всегда говорил «К бабушке на Украину». Потому что моя прабабушка, тетушкина бабушка, переехала из Сибири на Украину после войны, и все многочисленные внуки приезжали к ней на каникулы.
И учили украинский, живучи у нее на хуторе, в промежутках между объеданием шелковицы. И ходили на танцы с местными парубками и дивчинами, которых никто никогда не называл хохлами, ни-ко-гда.
Я опять перевожу разговор на другую тему. Спрашиваю, что с ногой. У тетушки очень сильно болит нога, там что-то с суставами, она ходит с палочкой и ездит раз в год в Венгрию на термальные источники с целью лечения ноги.
Выясняется, что в этом году тетушка в Венгрию не поедет. Потому что там сирийцы, которые разрушили страну, превратив ее в помойку. Целиком. Она видела по телевизору, бедные венгры. И у нас во Франции то же самое. И в Германии.
И вообще по всей Европе. И Англия хочет выйти из еврозоны, чтобы защитить себя от сирийцев и вообще всей Африки в полном составе.
Я опять икаю. Тут уже не могу удержаться и говорю, что у вот конкретно у нас никаких сирийцев. От слова вообще. И никаких помоек.
И тут: табабадамс! Тетушка наносит мне удар, против которого у меня нет защиты: «Да конечно же, это все потому, что ты не смотришь телевизор. Я смотрю ежедневно двадцатиминутные новости, там рассказывают все, что происходит в мире!»
Занавес. Я ухожу пить валерьянку и гладить котиков. Котики успокаивают.
Источник: topnonoje.com
Россияне перестают доверять ТВ, а вот доверие к Telegram-каналам и соцсетям растёт
В издании «Коммерсантъ» ознакомились с исследованием международной рекламной группы GroupM «Accelerate research» о медиапотреблении в России за март и апрель и пришли к выводу, что россияне стали меньше доверять тому, что показывают по ТВ, а вот доверие к к Telegram-каналам и соцсетям, наоборот, растёт.
Из опроса GroupM следует, что уровень доверия к телевидению снизился на десять процентных пунктов: если 17 марта 33% респондентов называли именно телевидение источником информации, которому они доверяют больше, чем другим, то 27 апреля так считали уже только 23% опрошенных. Вопрос был сформулирован так: «Если событие освещается несколькими типами СМИ по-разному, какому из них вы бы в первую очередь доверяли?». В опросе приняли участие более 1,7 тыс. респондентов в возрасте от 18 до 60 лет в городах РФ с населением больше 100 тыс. человек.
Сильнее всего доверие к телевидению снизилось у россиян, которые живут за пределами крупных городов: 17 марта телевидение в качестве приоритетного СМИ выбирали 34% из них, а 27 апреля — 24%. У жителей Москвы и Санкт-Петербурга доля выбирающих ТВ и в марте составляла 27%, а к концу апреля упала до 21%.
Интересно, что доверие к интернет-СМИ и официальным сайтам в Сети тоже упало: надёжными источниками 17 марта их называли 26% опрошенных, а 27 апреля — 23%.
Но в то же время люди в возрасте от 45 до 60 лет, наоборот, стали чаще доверять интернет-медиа: приоритетным источником информации его называли 25% в апреле против 20% в марте. При этом в целом вросло доверие к соцсетям, блогам и Telegram-каналам: доля тех, кто выбирает этот источник информации, увеличилась с 19% до 23%.
Источник: www.ixbt.com